Теракты в Ставропольском крае и Карачаево-Черкесии были совершены во время проведения операций "Вихрь-антитеррор" и "Моджахед" (см. стр. 1, 9).
Вы верите в антитеррор?
Светлана Иванис, бортпроводник компании "Внуковские авиалинии", член экипажа самолета Ту-154, угнанного террористами из Турции в Саудовскую Аравию:
— Антитеррором террор не победить, всегда будут гибнуть невинные люди. Надо решать все мирным путем. Когда наш самолет захватили, то проблему решили по-другому. Можно, наверное, и так, но люди погибли. Страха у меня не было, страшно было только за жизнь пассажиров. Теперь, когда все кончилось, пришел страх и за себя. Но, несмотря на это, надеюсь, что буду и дальше летать.
Валентин Иванов, первый замминистра по атомной энергии России:
— Верю, и здесь уже есть положительные результаты. Но дело это очень трудное, и, скорее всего, вспышки насилия еще будут. Ведь террористов готовят очень серьезно, а наши силовые структуры ослаблены, к тому же в такой обстановке они не могут делать резких движений.
Дмитрий Пригов, поэт:
— Не верю. Тем более что это не решение проблемы: будешь давить в одном месте — обязательно вылезет в другом. Террор — это вызов власти.
Анатолий Куликов, председатель подкомитета по борьбе с терроризмом комитета Госдумы по безопасности:
— Конечно, верю. Другое дело, что не всегда достигается цель. Хотя то, что взрывы в Ставропольском крае совпали с общероссийской операцией "Вихрь-антитеррор", свидетельствует о том, что ее время было выбрано верно. Если бы в Черкесске не остановили машину со взрывчаткой, то жертв могло быть гораздо больше. Эти антитеррористические операции нужно проводить — как полномасштабные, так и локальные: упреждающие меры всегда эффективнее. Если становится известно, что готовится очередной выпуск из школы Хаттаба, то нужно их упредить, а не ждать новых вылазок.
Артемий Троицкий, редактор-основатель русской версии журнала Playboy:
— Не верю. Если бы это было действенно, то Хаттаб и Басаев были уже убиты. Тут напрашиваются две мысли: с нашей стороны в войне участвуют непрофессионалы, а вторая, и к ней я больше тяготею, заключается в том, что нашей власти, возможно, нужны живые басаевы и хаттабы и она порой действует сообща с чеченскими бандитами.
Лев Рубинштейн, писатель:
— Теоретически — да, но то, как это осуществляется, нельзя назвать антитеррором. Скорее это террор на террор. Положительных результатов пока нет. Только настораживает, что генеральный прокурор уже через пять минут знает, откуда шел заказ.
Галина Глебова, пострадавшая жительница взорванного дома #19 на улице Гурьянова:
— Не верю. И вряд ли власти смогут меня переубедить. После взрыва нашего дома по всей Москве начали проверять подвалы и подъезды, а Лужков обещал в каждом подъезде посадить консьержку. И где все это? После взрывов в метро я только один раз видела милиционеров с собакой. Пока власти не решат всерьез избавиться от террористов, все так и будет продолжаться: террористические акты и вслед за ними антитеррористические, потом затишье и новый круговорот.
Сергей Благоволин, председатель совета директоров инвестиционного банкирского дома "Финпром":
— Верю только в антитеррористическую политику, которая проводится постоянно, а не от случая к случаю. С бандитами и убийцами надо разговаривать на их языке, находить и убивать. И искать их надо постоянно, а не только после взрывов. Разовые акции должного результата не дадут, хотя в рапортах военачальников будут только успехи.
Эмиль Лотяну, народный артист России, кинорежиссер, драматург:
— Все эти "Вихри-антитерроры" только ставят власть в весьма неловкое положение своей неэффективностью. Мы уже опоздали с решением проблемы терроризма, он уже широко распространился, и решить ее можно только через участие всего народа, всем вместе и общим умом. Мы уже в центре чрезвычайной ситуации, и президент должен сказать что-то очень существенное, а то возникает ощущение, что мы сидим в кипящем котле, в котором постоянно происходят убийства.
Сергей Ковалев, депутат Госдумы, правозащитник:
— У того, что у нас называется антитеррором, эффективность отрицательная, а мирные жители продолжают гибнуть. Это понятие вообще странно слышать в отношении государства. Но совершенно не удивительно, что подобные вещи у нас происходят: посмотрите, как власти ведут себя на Кавказе. И хорошо еще, что это происходит нечасто.
Юлий Дубов, заместитель генерального директора компании ЛогоВАЗ:
— На акты терроризма надо отвечать повышением квалификации тех, кто отвечает за антитеррор, и тех, кто следит за соблюдением безопасности и законов. Не надо создавать ничего нового. Когда-то была борьба красного террора с белым. Последний победил, но и от красного всем так досталось, что мало не показалось.
Виктор Илюхин, лидер Движения в поддержку армии:
— Если антитеррор проводят хорошие специалисты, взаимодействующие со всеми правоохранительными органами, то в такой антитеррор я верю. А в разовые операции, проводимые в рамках каких-то антитеррористических кампаний,— нет. Это показуха, которая только вредит обществу и которая только всех пугает.