Корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-КАРАХАН встретился с ДМИТРИЕМ ПИОРУНСКИМ и попросил прокомментировать слухи о его отставке.
— Говорят, все финансово-хозяйственные вопросы союза будет теперь решать только господин Масленников, а вы уходите в отставку?
— В настоящий момент никто меня не увольнял и права финансовой подписи у меня никто не отнимал. Сделать это вообще довольно трудно, так как денег из союза я не брал, а, как вы знаете, наоборот, вместе со своими товарищами давал — это отражено в бухгалтерских документах. В аппарате союза действительно произошло перераспределение функций в сторону господ Масленникова, Лаврентьева, Полоки и ко многому из того, что сейчас происходит в союзе, я теперь не имею отношения. Но, к примеру, я продолжаю курировать и решать вопросы, связанные с собственностью союза.
— С чем связано ослабление ваших позиций?
— Задачи, поставленные перед командой Михалкова на четвертом съезде и требовавшие использования административного насилия, в объеме, установленном съездом, решены. А полномочий на применение этого насилия в объеме, который я считаю нужным, у меня уже нет. Поэтому временно надобность в моих услугах уменьшилась. К тому же в последнее время внутри союза резко поменялась атмосфера, изменились умонастроения кинематографистов. И мои идеи, убеждения не соответствуют складывающейся конъюнктуре.
— Что же изменилось, в чем заключается расхождение ваших взглядов с мнением других руководителей союза?
— В руководстве союза есть люди, которые считают, что союз не должен вмешиваться в вопросы киноиндустрии, а я убежден, что должен вмешиваться.
— Почему вы так убеждены в необходимости активного участия кинематографического профсоюза в делах всей отрасли?
— Сегодня союз имеет инвестиционную привлекательность только тогда, когда союз претендует на участие в регулировании финансовых потоков в отрасли. Если члены союза окончательно встанут на сторону людей, чьи фамилии я не хотел бы называть, ведущих политику невмешательства, то СК РФ в скором времени может вообще прекратить свое существование в том качестве, к которому привыкли как внутри, так и вне союза.