Российская банковская система переживает относительно благополучные времена. Денег у банков становится все больше, проблем с проведением расчетов не возникает. Но это благополучие — мнимое. Около 15% российских банков живут только за счет сверхвысоких мировых цен на нефть. Они балансируют на краю пропасти и неизбежно рухнут в нее, как только упадут мировые цены на энергоносители или российские власти попытаются оздоровить финансовую систему страны.
Нынешнюю ситуацию в российской экономике можно описать с помощью одной фразы: "деньги некуда девать". Высокие цены на нефть привели к небывалому притоку валюты в страну. При этом главным ее покупателем на внутреннем рынке стал Банк России, исправно печатающий для этих целей рубли. Всего за первые семь месяцев 2000 года года ЦБ эмитировал 230 млрд руб., что привело к увеличению денежной массы в стране на 32%. Как видно из графика, денежная база в стране в среднем росла в соответствии с ростом цен на нефть.
Экономика не могла не заметить такой эмиссионной накачки. У предприятий появились лишние деньги. Встал вопрос, что с ними делать. Некоторые придумали — по оценкам аналитиков, 14-процентный рост объемов инвестиций в российскую экономику в этом году обусловлен именно вложениями предприятий в собственный бизнес.
Однако не у всех была возможность реинвестировать дополнительные средства. В результате непрерывно росла доля остатков на расчетных счетах банков в общем объеме их обязательств. Вложить же эти деньги куда-либо банкирам оказалось непросто. Кредитовать реальный сектор рискованно, а финансовые рынки в России пока находятся в зачаточном, мягко говоря, состоянии.
В результате сложилась уникальная ситуация. Стоило Минфину предложить банкирам новые ГКО, их расхватали, как горячие пирожки. При этом доходность этих бумаг составила 12% годовых — в два раза ниже ожидаемого годового уровня инфляции. Однако странного в этом ничего нет: остатки на корсчетах банков в ЦБ сейчас превышают 80 млрд руб., а в правительстве прямо говорят, что решение проблемы рублевой ликвидности стало первоочередной задачей.
Желание правительства пустить эти средства на инвестиции понятно, поскольку большое количество рублей, без дела лежащих на банковских счетах, с точки зрения макроэкономики — вещь неприятная. Но банкам именно они и позволяют работать без особых проблем.
Нынешняя ситуация схожа с периодом начала 1995 года, когда обширный межбанковский рынок позволял банкам без особого труда занимать и перезанимать средства для латания дыр в балансе. С той лишь разницей, что в роли кредиторов сейчас выступают не банки, а их клиенты, держащие большие остатки на счетах.
А то, что многие банки несут в своих балансах плохо прикрытые следы кризиса, очевидно. АРКО, например, относит к проблемным около 200 российских кредитных организаций. При этом агентство явно не учитывает те банки, которым удается поддерживать за счет клиентов приемлемый уровень ликвидности.
Разумеется, проблемный банк — не значит банкрот. Любая организация в принципе способна поправить свое финансовое положение. Однако как это смогут сделать российские банкиры, пока неясно. Сверхнизкий уровень доходности финансовых рынков свидетельствует о том, что зарабатывать на кредитовании промышленности наши банки пока не умеют. Заработать легкие деньги за счет сверхдоходного рынка госбумаг, как в 1994-1997 годах, тоже не выйдет: денег в бюджете хоть отбавляй, и Минфин не собирается проводить заимствования под высокий процент. Наконец, вся история отечественной банковской системы показывает, что она живет по принципу "пока гром не грянет, мужик не перекрестится". А это значит, что наши банкиры вряд ли будут пытаться решать свои проблемы, пока сверхвысокие остатки на счетах позволяют им держаться на плаву.
Но это не может продолжаться до бесконечности. Рано или поздно рост денежной массы в стране прекратится. И вот почему. Первая — и самая очевидная — угроза нынешнему благополучию российской финансовой системы исходит от мирового рынка энергоносителей. США и другие западные страны уже не раз выражали свое недовольство нынешним уровнем цен на нефть. Несомненно, они постараются решить эту проблему политическими методами. Уже пошли слухи о том, что могут быть отменены санкции, действующие в отношении Ирака, и Багдад получит свою квоту поставок нефти на мировой рынок. Кроме того, о возможном повышении объемов добычи около трех недель назад заявил представитель Саудовской Аравии.
Так что, возможно, цены на нефть начнут падать уже в этом году. Для экономики страны это не смертельно — бюджет, например, рассчитан исходя из среднегодового уровня цен $18 за баррель (сейчас нефть стоит порядка $30 за баррель). А вот для банков это опасно: приток валюты в страну уменьшится, и остатки на счетах экспортноориентированных предприятий начнут снижаться.
Но даже если цены на нефть упадут несильно, и у России останется существенный положительный баланс, это отнюдь не гарантирует сохранения нынешнего уровня рублевой ликвидности рынка. Просто потому, что понижением этой ликвидности могут заняться российские власти. Минфин неоднократно объявлял о своем намерении решить эту проблему и даже предложил несколько вариантов. Сейчас, похоже, дело идет к тому, что правительство начнет гасить свой долг перед ЦБ. То есть деньги, попавшие в бюджет в виде налогов и иных поступлений, будут оседать в хранилищах Центробанка и фактически выводиться из экономики. Возможны и другие методы уменьшения рублевой ликвидности. И можно не сомневаться, что власти приложат все усилия для сокращения объема свободных рублей в экономике. Просто потому, что если этого не сделать, резко возрастут темпы инфляции, и упадет реальный уровень жизни населения.
В общем, рублевая ликвидность в среднесрочной перспективе будет падать. Что же это означает для банков? Естественно, сокращение объемов "коротких" клиентских денег в пассивах. Такое изменение структуры пассивов потребует перестройки и структуры активов. В принципе, в этом ничего страшного нет: наученные горьким опытом двух предыдущих кризисов банкиры сейчас очень внимательно следят за ликвидностью. К тому же сам процесс будет не быстрым, и времени для подобной реструктуризации хватит. Однако провести ее смогут лишь банки, не имеющие явных дыр в балансе.
Те же, кто страдает от элементарной нехватки денег, разорятся. Если верить статистике АРКО, подобная судьба ждет примерно 15% российских банков.
ПЕТР РУШАЙЛО