Петербург посетила Мередит Монк (Meredith Monk) — знаменитая певица, танцовщица, композитор и кинорежиссер.
Более выигрышного контекста, чем тот, в который помещена биография этой героини нью-йоркской богемы, не придумаешь. С середины 1960-х годов госпожа Монк все время была на виду. Пела одна и со своим ансамблем, снимала фильмы и писала музыку к чужим: среди ее работ "Новая волна" Годара (Jean-Luc Godard) и "Большой Лебовски" братьев Коэнов (Joel & Ethan Coen). Она устраивала музыкальные перформансы и создавала видеоинсталляции, культивировала новый подход к сценическому движению и уникальную расширенную вокальную технику (extended vocal technique). Мередит Монк собрала немыслимое количество призов и почетных наград. Диски записывает на ECM, выставляется в Линкольн-центре. Питер Гринуэй (Peter Greenway) снимал ее в своем документальном фильме о квартете главных современных американских композиторов наравне с Джоном Кейджем (John Cage), Филипом Глассом (Philip Glass) и Робертом Эшли (Robert Ashley). В общем, звезда.
Визит госпожи Монк подавался как событие сенсационное. Концерт в Эрмитажном театре устроил Институт Pro Arte при поддержке различных американских организаций. Зная о ней мало и понаслышке, почти не представляя, что именно и как именно она делает, гостью ждали с восторгом.
В пространственном и временном отрыве от своего роскошного культурного пьедестала Мередит Монк предстает фигурой не столь величественной и эпохальной, но не менее обаятельной и симпатичной. Особенно удалась первая половина программы, где она показала, что имеет в виду под инструментальным подходом к голосу. "Песни с холма", "Песни света" и "Песни с вулкана" буквально пародируют природу. Слов нет — одни слоги. А также причмокивания и прищелкивания, урчание, повизгивание, шуршание и шелест. Мередит Монк сочиняет так, как будто никакой музыки до нее никогда не было и она — первобытное существо, пробующее производить на свет разные звуки, пробующее их на вкус и описывающее с помощью этого замечательного средства все, что наполняет прекрасный мир вокруг. Второе отделение составили песни под рояль. Буржуазный концертный инструмент сразу ввел происходящее в строгие рамки. Вместо квазиархаических примитивов зазвучала попросту примитивно придуманная современная музыка. Стало скучно.
Хрупкая леди в экстравагантных дизайнерских костюмах и с кучей тоненьких косичек сообщила публике, что приехать в Петербург, на родину предков, всегда было ее мечтой. Данью которой стал довольно унылый "Санкт-петербургский вальс" и "Сказка" — песня-кричалка, исполняемая по-русски. "У меня еще есть мои руки, у меня еще есть моя аллергия, у меня еще есть моя философия",— с 1973 года кричит Мередит Монк, подпрыгивая, пританцовывая и строя рожи. В этом крике — жажда бури, пламя страсти и, конечно, уверенность в победе американского авангарда 70-х.
КИРА Ъ-ВЕРНИКОВА, Санкт-Петербург