В Петербурге закрыли фестиваль "От авангарда до наших дней". Главное, что на нем в этом году было,— это концерты, привезенные из Москвы Марком Пекарским и его учениками и ансамблем Татьяны Гринденко Opus posth.
Финалом фестиваля стала "Ночь в Галиции" Владимира Мартынова, которую Opus posth. разыграл вместе с фольклорным ансамблем Дмитрия Покровского (об этом действе, полтора месяца назад показанном в Москве, Ъ писал 8 февраля). А накануне Татьяна Гринденко и ее коллеги дали свой собственный концерт. На первый взгляд программа как программа: современная классика (Янис Ксенакис, Iannis Xenakis) и классицизирующаяся на глазах современность, как далекая (Филип Гласс, Philip Glass и Арво Пярт), так и близкая, московская (Владимир Мартынов, Антон Батагов, Павел Карманов). Однако очень быстро стало понятно, что за типовой структурой концерта-сборника стоит нечто, для петербургского музыкального обихода совершенно ненормальное.
Конечно, всевозможных странностей следует ожидать от ансамбля "пришельцев", который играет на полутемной сцене в античных черных хламидах и полумасках: в Петербурге Opus posth. слышали, а значит, и видели впервые. Начали с The Company Гласса — пьесы, которую обычно исполняют с немудрящей бодростью и яркостью и которой Opus posth. с большим искусством придал элегическое и как бы барочное матовое звучание. Затем прозвучали три московские пьесы и Tabula rasa Пярта — одно из лучших сочинений композитора, написанное хоть и давно, но будто специально для ансамбля Татьяны Гринденко: Realaudi Антона Батагова, Green DNK Павла Карманова и "Осенний бал эльфов" Владимира Мартынова. На этом фоне прозвучала пьеса Ксенакиса Aroura — музыка, сложно устроенная и акустически агрессивная (как раз та, про которую, хлопнув дверью, пожилые меломаны говорят: "Позор, а не музыка"). Вероятно, максимализм Ксенакиса для петербургской публики был необходим, как витамин.
Здесь минималистскую музыку не только не пишут, но так убедительно еще и не играли никогда. Удивительная история, когда в Москве на этой ниве трудится целая группа талантливых художников, а в соседнем городе вроде бы и знать такого не знают. Дело явно не в том, что Петербург провинциален. Минималистская музыка — искусство для здешних топких мест слишком здоровое и жизнелюбивое, слишком беззастенчиво апеллирующее к интересам слушателя. Конец петербургского периода в истории русской культуры уже давно провозглашен. Значит, Петербургу ничего не остается, кроме как порождать искусство ретроспективное, высокомерное и болезненное. На практике этот маньеризм часто выглядит совсем не изысканно. Вот "Авангард": фестиваль существует десять лет, концептуально и коммерчески как был, так и есть беспомощен. Основной посыл — бескорыстная помощь бескорыстным композиторам и художникам, которым надо дать возможность как-нибудь да выступить в фестивальный период. Только и остается надеяться, что каждый год откуда-то извне, из настоящей жизни будет приезжать кто-то, кому захочется поиграть в Малом зале филармонии — все равно лучшем в России концертном зале.
ЕЛЕНА Ъ-СЕМЕНОВА, Санкт-Петербург