|
Салонный художник |
 |
Пирожкова трудно не заметить. На нашу встречу он явился в форме бундесвера и косынке-бандане на голове (потом Пирожков рассказал, что и на работу в Citroen он пришел в кожаном водительском шлеме с очками-консервами). В общем, поначалу нас даже не хотели пускать на VIP-террасу престижного ресторана в пригороде Ниццы. А когда наконец пустили и мы заказали по чашечке капучино, Пирожков объяснил:
— Сначала все начинают думать, что я с приветом. Но в дизайнерской среде такая необычность необходима — это как очки и веер для Лагерфельда.
А военная форма нужна Пирожкову по служебной необходимости — в мастерской ему иногда приходится делать черную работу. Он перепробовал французскую, итальянскую, американскую. Немецкая оказалась самой прочной.
"Вот вам фига!"
 |
| Военная форма нужна Пирожкову для работы, потому что дизайнеру тоже приходится трудиться по-черному |
Вскоре, к своему удивлению, приятели получили телеграмму следующего содержания: "Приезжайте ко мне на два месяца. Приглашаю на полное обеспечение". С этой бумажкой студенты решили отправиться в Швейцарию. Свердловский ОВИР, конечно, послал их куда подальше, но через полгода доброжелательный чиновник из МИДа помог с визой. А билеты до Цюриха оплатил родной институт.
 |
| Рисовать машины Владимир Пирожков научился у знаменитого промышленного шпиона |
Конечно, Калани про свое приглашение уже забыл. "Ну мы ему сказали: вот вам фига,— рассказывает Пирожков, состроив кукиш.— Вот ваша телеграмма. Подписана вами. Так что мы здесь остаемся". Калани наглости поразился, но доверил двум нахалам ответственную работу — протирать машины в автопарке.
 |
— Автомобиль — это самый комплексный продукт на рынке,— говорит Пирожков.— Даже самолет не такой сложный с точки зрения дизайна. Дизайн автомобиля включает в себя все: и текстиль, и дизайн электронных приборов. Если я могу делать автомобиль, то я всегда могу делать часы или компьютер, чем иногда и занимаюсь.
"Подо что у вас руки заточены?"
После работы у Калани Пирожков поступил в одну из самых престижных школ дизайна — Art Center College of Design в Лозанне. Двухлетнее обучение там стоит $120 тыс., но Пирожкову удалось выиграть конкурс на стипендию. А для покрытия расходов на проживание он нашел двух спонсоров — Porshe и Citroen. Поскольку по условиям спонсорства после школы нужно было три года проработать на фирму, он выбрал Citroen. "Citroen в Париже, а Porshe в деревне возле Штутгарта. Что там интересного? — поясняет свой выбор Пирожков.— Я всегда выбираю место, а потом фирму. У каждого человека есть свой источник энергии. У кого-то это деньги. У кого-то женщины. А мне нужно солнце".
 |
| У каждого свой источник энергии: у кого-то — деньги, у кого-то — женщины, а у Владимира Пирожкова — солнце |
Рисовать автомобили Пирожков научился у Марка Штернбергера, знаменитого автомобильного иллюстратора, почти открыто занимающегося промышленным шпионажем — он рисует модели будущих машин для автомобильных журналов. Пирожкова Штернбергер тоже звал в шпионы. "Штернбергер предлагал мне с ним сотрудничать, когда я уже работал на Citroen,— сообщает Пирожков, понизив голос.— Он платит очень неплохо. А сам получает около $15 тыс. всего за один свой рисунок, в месяц он публикует около двадцати. Все знают про методы его работы, но никто не может схватить его за хвост. И его уважают за этот самый непойманный хвост. Но фирмам-производителям, наверное, даже выгодно иметь такого человека, чтобы пропагандировать свою продукцию".
Как бы то ни было, Пирожков на кооперацию не согласился.
"Он же диджитал!"
Отработав на Citroen три года, Пирожков решил сменить компанию. К работе на Toyota Пирожков стремился с настойчивостью лосося, идущего на нерест. Когда он в первый раз пришел к японцам со своими рисунками, получил от ворот поворот. Через три месяца, когда его первую машину выставили на автосалоне, он опять обратился к японцам, но результат был прежний. Еще через три месяца Пирожков опять у японцев. Они по-прежнему — как линия Маннергейма. И так пять раз. Наконец Пирожков прямо заявил: "У меня заканчивается контракт с Citroen. Не сделайте ошибку, не наймите другого. То, что вы меня не берете, не означает, что я у вас не буду работать".
 |
| На Citroen любят, чтобы работники ездили на фирменных машинах, но покупали их за свой счет |
Задача перед дизайнерами ставится руководством компании максимально общо. Например, так: нужно придумать автомобиль, которого в Европе или нет, или который есть, но недостаточно хорош. Поэтому на предварительном этапе дизайнер работает как специалист по маркетингу — изучает рынок, предложение, возможные пустующие ниши. Конечно, тут Пирожкову помогают сотрудники: "Я один работаю над концепцией автомобиля с точки зрения дизайна, но у меня есть 15 ассистентов, инженеров-японцев, которые мне помогают добывать необходимую информацию". Вырабатывается некая общая концепция автомобиля. После того как она согласована на высшем уровне, дизайнер начинает рисовать.
Когда рисунок утвержден, выделяется бюджет на создание макета. На Toyota это $8 млн. Сначала дизайнер создает пластилиновую модель машины в масштабе 1:5. Затем компьютер снимает все размеры, увеличивает их в пять раз, и очень точная фрезеровальная машина выпиливает модель из гипса или из пластилина в натуральную величину.
Сейчас Пирожков руководит работой сорока модельщиков-итальянцев. Он ходит вокруг своего произведения с карандашиком и линеечкой и контролирует их работу. Когда работа закончена, модель красится, вставляются настоящие стекла, фары, колеса. "В общем, я как скульптор. Сначала отсекаю большие куски, а под конец работаю над такими деталями, как стрелки на спидометре".
Сроки очень жесткие. Макет реального автомобиля "с нуля" — с ручками, экранчиками и лампочками, но без двигателя — нужно создать за полгода. Если макет нравится в штаб-квартире в Японии, его выставляют на автосалоне. "Если мой проект будет лучше разработанных в других офисах Toyota, то я смогу получить повышение по службе и ездить на Lexus",— мечтательно говорит Пирожков.
А пока Пирожков пользуется скромной служебной Toyota Avensis. Японцы, бесплатно выделившие ему эту машину, оказались щедрее французов. На Citroen предпочитали, чтобы работники ездили на фирменных машинах, но покупали их за свой счет. "Я покупал Mercedes,— замечает Пирожков.— В отличие от Mercedes Citroen очень быстро обесценивается, за пару месяцев он может потерять около 30% своей цены. Так что я покупал в Германии подержанный Mercedes и продавал его за ту же цену во Франции через год". А для отдыха Пирожков предпочитает джип с открытым верхом.
Автомобиль будущего по-пирожковски — нечто компьютерное. Это машина с бесшумным гидрогенным двигателем. Вместо зеркал заднего и бокового вида — одна электронная приборная панель в салоне, стекла затемняются жидкими кристаллами. Забавно, однако, что в своей работе Пирожков компьютеры не использует вовсе. Основное орудие труда — простая черная ручка BIC. Свой Мас G4 с огромным экраном Пирожков использует в основном для электронной переписки. Доставая из маленького кармашка на плече замусоленный карандашик, Пирожков говорит: "Я вот этим карандашом сделаю лучше, чем компьютер. Я его чувствую, а компьютер — он же диджитал".
"Надо помнить про Нижний Тагил"
Высокооплачиваемая работа позволяет Пирожкову снимать просторную виллу в центре Ниццы. Автомобильные фирмы, поясняет он, очень богаты: себестоимость производства машины составляет 15-20% от ее рыночной стоимости, остальное — расходы на маркетинг, разработка и "навар". "Все платят по-разному, и это нередко зависит от расположения фирмы,— продолжает он.— Чем круче место, тем меньше платят. Если Volkswagen платит много, то это говорит о том, что в городе Вольфсбург абсолютно ничего интересного не происходит. В Ницце платят поменьше, в Париже — еще меньше". О своем доходе Пирожков не говорит, но дизайнеры его уровня получают во Франции $50-60 тыс. в год.
 |
| В салоне этого Citroen С5 работал Пирожков |
А коронная фраза Пирожкова — "надо помнить про Нижний Тагил". "Можно очень легко зарваться и сказать, что все очень хорошо, так всегда было и будет. Но всегда надо мысленно возвращаться туда, откуда ты пришел, и если ты чего-то добился — не останавливаться, так как можно легко скатиться",— поясняет он.
Для японцев Пирожков — западный европеец. Но, на мой взгляд, он абсолютно русский человек. Любит русские тусовки, где можно говорить по-русски, и не прочь похулиганить — так, на одной из вечеринок в Ницце Пирожков обратился к солидному американцу с тостом "За твое здоровье, дурашка!".
Однако работать на Россию Пирожков пока не хочет. Недавно ему предложили за хорошие деньги сделать проект для российского автозавода, так он отказался: "Они же выкинут мои работы в мусорную корзину!" Еще его пугают политические игры на наших предприятиях.
К тому же дизайнеру очень важно видеть свои машины бегающими по улицам. И если в Citroen от первого рисунка до появления автомобиля в продаже проходит около пяти лет, у японцев — около двух с половиной, то в России этого момента можно дожидаться полжизни. Когда Пирожков учился в третьем классе, он увидел на ВАЗе пластилиновые модели "десятки" в масштабе один к одному. Три года назад, когда "десятка" вышла на рынок, ему исполнилось тридцать.
ВАДИМ ГРИГ