Сегодня исполняется 250 лет Николаю Львову. Это один из самых позорных и унизительных для России юбилеев, считает ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН.
Николай Александрович Львов был много кем. Выдающимся писателем, переводчиком, инженером, композитором и дипломатом. И гениальным архитектором. Сегодня построенные им здания лежат в руинах. Его мавзолей, выстроенный им в собственной усадьбе Никольском-Черемчицах, разваливается. Это не страшно: самого Львова там уже давно нет. Трудно сказать, что с ним сделали в советское время, может, в футбол черепом играли, как в свое время черепами Годуновых в Лавре. Склеп завален мусором, ни могильных камней, ни гробов под мусором нет. Ни его, ни жены.
Это был очень романтический брак. Львов обвенчался тайно от родителей жены, бывших резко против брака. Правда, обвенчавшись, сохранил брак в тайне, за пять лет стал дипломатом, академиком Российской академии наук и коллежским советником и, получив согласие родителей на брак, признался, что уже пять лет женат. Державин, Капнист, канцлер Безбородко — ближайшие друзья Львова — много радовались этой счастливой истории. По неведомой колхозной надобности кости и его, и жены из склепа выкинули неизвестно куда, и они пропали. При всей специфике русского отношения к таким вещам это все же какая-то феноменальная история. Львов помимо гениальности своих архитектурных творений все же как-никак автор государственного гимна России.
Россия, как известно, ни в чем виновата, посему виноват, видимо, сам Львов. Его вина предельно проста и очевидна. Он слишком симпатичная фигура. Львов принадлежал к первому "интеллигентскому" кружку России, как раз из писателей Державина и Капниста, живописцев Боровиковского и Левицкого и так далее. Львов принадлежал к числу уникальных по силе дарования русских архитекторов екатерининской эпохи — Кваренги, Камерон, Старов, Баженов, Казаков и так далее. Но и в том и в другом ряду он занимает совершенно специфическую позицию. Он не хотел быть генералом — в отличие от всех перечисленных персон. Вся его обширнейшая деятельность не связана с государственной службой. Служба его возникала эпизодически, когда он придумывал для государства очередной проект и сам же его реализовывал, и заканчивалась по окончании проекта. Он совершенно возмутительно не видел в государстве источник всей возможной благодати, какая есть на земле, а рассматривал его как партнера, с которым можно сделать что-нибудь хорошее. Если партнер был занят, он делал что-нибудь хорошее самостоятельно.
И главное его совершение, архитектура,— это именно архитектура частного человека. Он строил усадебные дома, хозяйственные постройки и садовые павильоны для себя, своих родственников, друзей и соседей по Тверской губернии. Когда по дороге из Москвы в Петербург натыкаешься на усадьбу Знаменское-Раек под Торжком, тебе кажется, что этого быть не может. Среди леса (в него превратился парк) стоит восхитительный античный форум. Когда смотришь на архитектуру Андреа Палладио в Италии, которой Львов вдохновлялся, поражаешься, насколько аутентично воспроизведен этот образ и насколько сильно в нем русское звучание — по размаху, торжественности, радостному величию. Императорские резиденции под Петербургом архитектурно Львову проигрывают.
Но они не просто хороши, они — первые. Львовские усадьбы появились после указа о вольности дворянства, когда в России впервые появился частный человек, а не государев раб. Этому частному лицу нужно было срочно сочинить образ. Львов и сочинил. Дипломат, много времени проведший в Англии и в Италии, он создал некий синтез одного и другого. Образом для частного человека, с одной стороны, оказалась античная вилла, как она описана у классиков римской литературы, а с другой — усадьба английского джентльмена, вдохновленная в свою очередь виллами Андреа Палладио. Англичане, впрочем, как и сам Львов, считали, что Палладио возродил античную виллу, потому ему и подражали.
Эта вилла была новшеством и для самой Англии. Дом с колоннами, изящный парк, библиотека, частная жизнь джентльмена — это было выражением программы английского либерализма XVIII века. Либералы, как известно, это всегда узкий круг заговорщиков; все лидеры фракции тори английского парламента построили себе такие усадьбы и ездили друг к другу обсуждать, как осчастливить человечество свободой.
Вот этот тип жизни Львов и пересадил в Торжокский уезд Тверской губернии. Усадьбы, построенные им, располагаются в десяти километрах одна от другой. Античная вилла, прочтенная сквозь английский либерализм,— такова оказалась программа русской частной жизни и всей русской усадебной культуры.
Так что Львов создал саму типологию частной жизни и частного размышления в России. Награда очевидна. Руины львовских усадеб производят очень живописное впечатление. Разумеется, они — памятники федерального уровня, так что ответственность за их состояние — целиком и полностью на государстве. Так что у каждой из этих руин можно выставить табличку "Благодарная Россия — частному человеку".