Программу Грефа одобрили "в целом". Либеральный реформатор доволен. Однако праздновать победу рано. Михаил Касьянов отправил программу ученым. До осени. Греф рискует не узнать свое детище после правки в отделении экономики РАН, где заседают сплошь левые экономисты.
Реформатор в России обречен. Если только он не царь или не президент. Правда, Александру II и Михаилу Горбачеву все равно не повезло. Первый был убит, второй — свергнут. Главная ошибка реформаторов: они принципиально не обращают внимания на технологию власти. И Герман Греф может разделить судьбу несостоявшегося реформатора Михаила Сперанского.
"Русское несчастье: история политических убийств в России". Так называлась изданная в 1988 году в Париже книга французской исследовательницы русско-грузинского происхождения Елен Каррер Д`Анкосс. На титульном листе помещена картина русского баталиста конца XIX — начала XX века Василия Верещагина "Апофеоз войны", изображающая горы человеческих черепов, которые оставил после себя Тамерлан. Это авторская метафора судьбы не столько России, сколько ее реформаторов. Каррер Д`Анкосс первая (еще в 1980 году) с поразительной точностью предсказала развал СССР. В своей знаменитой публикации "Взорвавшаяся империя" она написала, что "мусульманский юг советской России взорвет страну изнутри". В 1984 году "Взорвавшуюся империю", по словам француженки, прочитал Горбачев. Какова была его реакция, она так и не узнала. Ясно одно: реформатор партии и государства вряд ли воспринял ее книгу всерьез. А зря. Предупрежден — значит вооружен.
Необъяснимая ситуация. Русские реформаторы всегда были поразительно самоуверенны. Иногда, хотя и редко, это помогало им достичь своих целей. Когда говорят о преобразованиях Петра I, то забывают, что человек, отправленный им в полную безвестность — любовник царевны Софьи князь Василий Голицын — был сторонником европейских реформ. Но он не высовывался. Он знал, что Россия не готова к таким реформам. Поэтому ограничился составлением библиотеки, европейским платьем и тетрадкой в кожаном переплете, куда записывал либеральные мысли. Петр же пошел напролом и победил. Пожалуй, в истории России это единственный случай, когда реформы были доведены до конца. Другое дело — нужно ли было их делать? Миллионы жертв ради того, чтобы прорубить "окно в Европу"? Но Петр I был не просто помазанником Божьим, он твердо знал, как переломить хребет старой бюрократии и создать новую. Поэтому и умер своей смертью в построенном им Петербурге.
Его потомка Александра II называли вначале "освободителем" — за крестьянскую реформу. А потом его взорвали народовольцы, заявив, что режим царя-освободителя "хуже турецкого". Предшественнику Александра II на реформаторской стезе Михаилу Сперанскому повезло больше. Александр I просто сослал его в Сибирь. Слава Богу, там он впоследствии был назначен генерал-губернатором.
Печальная судьба большинства русских реформаторов говорит, в частности, и о том, что им было необходимо не только мощное политическое прикрытие. Реформы должны быть технологичными. С той точки зрения, что они должны быть не просто понятны тем, кто призван их осуществлять, но и выгодны им.
У Грефа политическое прикрытие есть. Это Владимир Путин. Но президент уже ждет конкретных результатов от его программы. А они появятся только в том случае, если правительственный аппарат начнет служить либеральным реформаторам. Либералы это понимают и готовят административную реформу, главным в которой станет резкое повышение зарплат среднему и высшему звену бюрократии. Иначе она просто не будет заинтересована в проведении реформ. Но ошибка либералов заключается, во-первых, в том, что они игнорируют материальные интересы низших чиновников, а ведь именно низшие чиновники непосредственно готовят документы на подпись. А во-вторых, еще Александр Суворов учил, что каждый солдат должен знать свой маневр. Ельцинская же бюрократия не понимает пришедших во власть либералов. Опытные чиновники недовольны тем, что "пришельцы" просто не знают, как добиться результата, зато постоянно дают понять аппаратчикам свое интеллектуальное и академическое превосходство.
А этого не прощают. Современная русская бюрократия — это тот первый социальный слой в России, который можно считать полностью сложившимся и при этом хорошо организованным. В условиях отсутствия в стране гражданского общества именно бюрократия становится единственной движущей силой реформ. Звучит кощунственно. В истории цивилизованных стран бюрократия никогда не была самостоятельной политической силой. Но здесь уж ничего не поделаешь. Если в Западной Европе цементирующей силой государства был бюргер, то у нас — чиновник.
Касьянов не зря отправил программу Грефа в "научные институты". Премьер добивается двух целей. Сначала максимально выхолостить либеральную суть программы (причем не своими руками, а руками левых экономистов), и затем то, что от нее останется, сделать понятным для чиновников. Результаты будут. Только не от Грефа, а от Касьянова.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ