Циркуляры бывают разные, домашние и не очень. Первые — это указы, постановления, приказы, инструкции и т. д. Вторые — это межгосударственные соглашения. Они, как известно, имеют приоритет над внутренним законодательством, но при условии, что ратифицированы парламентом. Прошедшая неделя была урожайной на соглашения, как уже ратифицированные, так и не нуждающиеся в зеленом свете парламентариев.
В СНГ от соглашений становится тесно
15 декабря Государственная дума ратифицировала пакет соглашений, среди которых соглашение о создании Платежного союза государств--участников СНГ, двусторонние российско-белорусское соглашение об избежании двойного налогообложения и уклонения от налогов и российско-казахстанское соглашение о Таможенном союзе и соглашение о едином порядке регулирования внешнеэкономической деятельности.
После того как та же процедура пройдет и в Совете федерации (а противопоказаний нет), будут созданы юридические основания для того, чтобы правительственная линия в российской политике в отношении платежного и таможенного союзов в СНГ стала линией российского государства. Так что существенно сокращаются возможности разыгрывать карту СНГ во внутрироссийских политических баталиях.
Что же произошло по существу? Официальное присоединение к платежному союзу будет означать, что Россия полностью сняла все ограничения не только на взаимную конвертацию валют стран-союзниц (это уже давно вошло в практику), но и на использование национальных валют во взаимных расчетах. Тем самым у банков, освоивших или осваивающих операции с так называемыми мягкими валютами, появляются новые горизонты деятельности. Если учесть последние достижения российских коммерческих банков в разработке финансовых схем, позволяющих им без использования казначейских налоговых освобождений (в России они теперь табуированы) кредитовать расшивание долгов одних предприятий перед бюджетом и бюджета перед бюджетными организациями, то можно прогнозировать, что они будут добиваться появления не только в России, но и в странах--участницах платежного союза специфического сегмента финансового рынка — рынка правительственных гарантий. Если этот шаг будет успешным, перед банками открываются широкие перспективы хотя и рискованной (правительство не всегда надежный партнер), но сулящей выгоды деятельности.
Что же касается ратификации двусторонних соглашений России с Белоруссией и Казахстаном, то этот факт, с одной стороны, свидетельствует о сближении экономического регулирования в рамках таможенного союза, являющегося авангардом интеграции в СНГ. Но у этого процесса есть и другая сторона. Ранее ратифицированное российско-белорусское соглашение о таможенном союзе привело к тому, что таможенной границы между этими странами уже не существует. То же самое ожидает и российско-казахстанскую торговлю. С точки зрения высокой политики — это успех, с точки зрения реальных экономических национальных интересов России — не всегда. Все дело в том, что сближение законодательств еще не гарантирует взаимной выгоды.
В российском Минфине с корреспондентом Ъ поделились такой головной болью. Диалог состоялся такой.
Чиновник Минфина: Лукашенко по-прежнему практикует предоставление индивидуальных таможенных льгот особо отобранным фирмам. В результате на российском рынке они получают значительную фору, причем с нашим бюджетом ничем не делятся.
Ъ: И вы с эти миритесь?
Чиновник Минфина: Мы — нет. Но это мало помогает. Мы пишем: такие-то организации пользуются индивидуальными льготами, а этого не должно быть. Нам отвечают: у названных организаций льгот больше нет. И действительно, на момент ответа их нет. Но буквально на следующий день выходит указ, предоставляющий льготы другим фирмам. Трудно поймать черную кошку в темной комнате, но она там есть.
Печальная история. И нет гарантий, что белорусский опыт пиратского освоения российского рынка не будет использован в Казахстане. Одной перепиской эту проблему не решить, вероятно, придется прибегать к показательным мерам защиты российского рынка, что, конечно, будет означать изъятия из режима таможенного союза. Но против бронепоезда на запасном пути не возражает даже ВТО, чья цель — всячески способствовать развитию свободной торговли, не обремененной протекционизмом.
Вот и селедку поделили на квоты
14 декабря в Осло были подписаны соглашения о распределении квот на промысел атланто-скандинавской сельди на 1997 год. Этому предшествовали трехдневные напряженные переговоры между Россией, Норвегией, Исландией, Фарерскими островами и Европейским союзом.
Российская делегация оценивает подписанные соглашения как большой успех в деле установления контроля за выловом сельди странами ЕС со стороны прибрежных государств, к которым относится и Россия. В 1997 году ЕС обязался не вылавливать более 125 тыс. тонн атланто-скандинавской сельди. Причем теперь странам ЕС предписано вести промысел в экономических зонах Норвегии, Фарерских островов и Исландии. Это значит, что промысел, ведущийся странами ЕС, будет контролироваться. Кроме того, в случае промысла в так называемой открытой части Норвежского моря государства ЕС будут обязаны подчиняться регламенту международной Комиссии по рыболовству в северо-восточной части Атлантического океана, что также означает жесткий контроль за объемом вылова. Тем самым "хищническому", по определению российских делегатов, промыслу стран ЕС поставлен заслон.
И это еще не все. Общий объем вылова атланто-скандинавской сельди на 1997 год определен в 1,5 млн тонн. Россия добилась для себя выгодной квоты в 204 тыс. тонн. Причем российские рыбаки тоже будут ловить в экономических зонах Норвегии, Фарерских островов и Исландии, поскольку, как признали все участники переговоров, запасы атланто-скандинавской сельди в экономической зоне России пока не восстановлены.
Так что квоты остаются, причем они обязательны для выполнения на национальном уровне.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН