Серым апрельским утром 1989-го я был удостоен чести мокнуть под дождем в толпе журналистов у Даунинг-стрит, 10, где Маргарет Тэтчер ждала Горбачева. Президент СССР запаздывал: Тэтчер уже не раз выглядывала в окошко, украдкой отодвигая занавеску. Так красна девица ждет жениха. Наконец кортеж прибыл. Фигура Горбачева уже маячила в проеме двери, и в этот миг Тэтчер сделала неожиданное: шагнув вперед, она торопливо подняла с ковра белую пушинку — хозяйка. И строгая. Все это почему-то вспомнилось в прошлый вторник, когда чета Горбачевых вошла в Вестминстерский дворец. Вошло само недавнее прошлое России. И было оно в добром здравии и преотличнейшем настроении...
Times и сеть книжных магазинов "Диллонс" приурочили к такому случаю выход горбачевских "Мемуаров". 2400 человек, заплативших по 10 фунтов за билет, не бросились подбирать пушинки с ковра лишь потому, что ковра не было — зал просто взорвался аплодисментами и встал в "едином порыве". В Британии Горбачева по-прежнему обожают. И полтора часа Михаил Сергеевич с удовольствием купался в этом обожании. Он был красноречив, остроумен и подчас искренен в ответах. Когда ведущий Тимоти Гартон Эш, видный историк, заметил, что Вестминстерский дворец хоть и чуть больше Верховного совета СССР, но встречает Горбачева не хуже и тот, должно быть, привык к столь теплым встречам, от Михаила Сергеевича ускользнула ирония фразы. "Если вы к этому привыкли, вы уже мертвы", — ответил он. Залу понравилось. А Эш тут же заверил собеседника, что никоим образом не причисляет его к категории усопших. А не мог бы г-н Горбачев назвать три своих главных достижения, которыми он особенно гордится? "Свобода, открытое отношение к другому миру и остановка гонки ядерных вооружений". "Немало", — почтительно заметил Эш.
Многим показалось, что в тот день в Вестминстерский холл явились два Горбачева. Один — до боли знакомый, давно набивший оскомину Михаил Сергеевич с округлыми жестами и фразами и довольно розовыми представлениями о роли своей личности в истории. Другой — во многом новый, встревоженный, как бы проснувшийся после страшного кошмара: "Что же это было?! А не наделал ли я чего не того?!" Первый пространно распространялся о 1988 годе — хронологическом Рубиконе, когда он, Горбачев, внезапно понял, что с экономикой не идет, чудище большевизма сопротивляется и надо браться за политическую реформу. Горбачев номер один вновь признался: он считает распад СССР величайшей трагедией, своим поражением как реформатора. Но по Горбачеву, в развале Союза виноват, конечно же, в первую голову Ельцин. А он, Горбачев, предупреждал: это принесет беды миллионам людей, и "оказался Кассандрой, даже хуже". Эш промолчал, но в душе явно не согласился. В недавней статье в Times он доказывал, что советский экс-лидер зря кается: распад СССР надо записать ему в актив — и республикам лучше, и России.
Михаил Сергеевич не был бы также самим собой, если бы воздержался от резкой атаки на Ельцина. Он и не воздержался. Я, сказал Горбачев, повидал на веку много лидеров-инвалидов — от Брежнева до Черненко. И потому призвал Ельцина "проявить мужество и уйти — открыть дорогу выборам". Многие англичане тут переглянулись. В британской печати преобладает мнение, что такой шаг Ельцина открыл бы дорогу костоломной драке за власть. Все это — Горбачев номер один. Но в паузах привычного потока риторики, внезапно, как бы джазовыми синкопами, врывался другой — Горбачев номер два. Совершенно неожиданными, например, оказались его пощечины, раздаваемые НАТО за его намерение расширяться на Восток: "Нафталиновая идея. Решили воспользоваться слабостями России. Ловят рыбку в мутной воде. Я критик номер один расширения НАТО и решительно отвергаю эту идею". Теперь Горбачев вспоминает и обещания (устные) канцлера Коля: мол, НАТО в его лице "обещало не только не теснить Россию, но и не вводить свои силы в бывшую Восточную Германию". Но документов нет — значит, и уговора нет. Впрочем, спор этот бессмыслен. Горбачев еще многие десятилетия будет оставаться противоречивой, но, бесспорно, выдающейся, фигурой в истории. Спорной в России и почти бесспорной на Западе. Жаль только, что Раиса Максимовна в своем нежно-лимонном костюмчике выглядела несколько подавленной...
ВЛАДИМИР СИМОНОВ, собкор РИА "Новости", специально для Ъ