Когда Александр Лившиц сказал, что в 1997 году инфляция не превысит 10% в год, а доходность основных финансовых инструментов составит 20-25% годовых, я ему сразу поверил. И забеспокоился. Поверил потому, что от прочих пророков пророка Лившица отличает как раз то, что средства реализации прогноза находятся у него же в руках. А забеспокоился от того, что для меня, как мелкого инвестора и непрофессионального участника рынка, ситуация резко меняется. И пока не в лучшую сторону.
Сейчас объясню. Когда во II квартале прошлого года правительство начало тотальную борьбу с долларом, оно само же и предложило ему эффективную замену — государственные ценные бумаги, в том числе и специальные госбумаги для населения — облигации сберегательного займа. Еще в то время, когда темпы инфляции были весьма высоки, гособлигации приносили очень неплохой доход. При нынешних же темпах инфляции (точнее, практически в отсутствии таковых — см. график 1) даже такой непрофессиональный инвестор, как я, без труда зарабатывает чистыми от 2% до 10% в месяц в зависимости от того, в какие конкретно бумаги вкладываются деньги. И это при том, что начиная с третьего квартала этого года основной акцент в правительственной политике на рынке внутреннего госдолга был сделан на снижение доходности облигаций, и, надо признать, власти добились в этом определенных успехов (см. график 2).
В то же время чистая положительная процентная ставка банковских депозитов составляет около 4% в месяц. И даже такая простая и некогда потерявшая всякую привлекательность операция, как покупка валюты, сейчас тоже приносит небольшой доход: в условиях значительного снижения инфляции наклонный валютный коридор привел к тому, что темпы роста курса доллара на внутреннем рынке превысили темпы роста цен (см. график 1).
Но это сегодня. Что же касается будущего, то, по расчетам Александра Лившица, выходит, что чистый доход по гособлигациям в 1997 году составит что-то около 1% в месяц. По вкладам в банках больше этого точно не получить, поскольку те же самые гособлигации в обозримой перспективе так и останутся одними из основных источников банковских доходов — в чем, кстати, признаются сами финансисты (см. стр. 12). О валюте и вовсе нечего говорить: уж чего-чего, а превышения темпов роста курса доллара над темпами инфляции в правительстве долго терпеть не будут. Тем более что и коридор скоро закончится.
Чего власти добиваются на сей раз? Понятно чего: они хотят, чтобы финансовые институты перенесли свои операции в реальный сектор. Того же они хотят и от меня: мол, пора тебе, мелкий российский инвестор, выходить на рынок корпоративных ценных бумаг и своими, пусть и небольшими, но инвестициями способствовать экономическому росту. Да я и не против. Только вот сам фондовый рынок пока не очень готов к моему появлению.
Ну хорошо, допустим, что паевые инвестиционные фонды, через которые, по идее, я и должен входить на этот рынок, в 1997 году наконец заработают. Хотя сами финансисты в этом пока сомневаются (см. стр. 12). Но чтобы завоевать доверие инвесторов им потребуется не меньше полугода. Да нет, больше. Ведь визитная карточка любого такого фонда — это история его инвестиций и доходов. А полгода — это разве история? Короче, с ПИФами скорее всего придется обождать. А уже имеющие некоторую историю банки и инвестиционные компании вряд ли станут возиться на фондовом рынке с моими скромными деньгами.
Хорошо, допустим опять, что я все же попал на фондовый рынок. Что я там увижу? 15-20 более или менее интересных акций, сделок с которыми совершается на 500-700 млрд рублей в неделю (для сравнения: на рынке государственных облигаций за неделю оборачивается 15-20 трлн рублей) и на цены которых влияет продажа или покупка даже самого незначительного их количества. При такой низкой ликвидности фондового рынка что-то прогнозировать и вести более или менее осмысленную игру под силу немногим профессионалам. Впрочем, даже сами профессионалы пока не слишком высокого мнения о фондовом рынке и отнюдь не в радужных тонах рисуют его перспективы (см., например, статью Владимира Миловидова на стр. 17).
Спору нет, за этот год фондовый рынок заметно набрал в весе (см. график 3). В будущем году его ликвидность, скорее всего, возрастет, умножатся объемы сделок и количество акций, интерес к этому рынку обязательно будет повышаться — короче, вполне возможно, что фондовый рынок в 1997 году окажется наиболее динамичным сегментом рынка финансового. Все так, однако для становления массового фондового рынка года будет, вероятно, мало. А без него перспективы роста курса ценных бумаг невелики: чего уж говорить, если даже такой мощный "бычий" фактор, как победа Ельцина на выборах, не дал толчка к росту цен на акции (см. график 3), которые и так уже вобрали в себя весь оптимизм инвесторов и дальше пока не могут расти.
Здоровье Бориса Ельцина тут ни при чем. Гораздо важнее здоровье самого рынка: безукоснительное соблюдение всеми его участниками писаных законов и неписаных норм поведения, а также прав акционеров и инвесторов, открытость информации об эмитентах акций и о посредниках на рынке — инвестиционных и брокерских компаниях, удобный и хорошо работающий механизм заключения сделок. А еще важнее здоровье самих эмитентов — их производственные и финансовые показатели, перспективы развития. С этим-то как раз далеко не все в порядке, и на поправку здоровья компаний, вполне возможно, уйдет целый год.
Докторами, по идее, должны выступить крупные банки. А лекарством — банковские кредиты. Оно, может, и помогло бы, но я почему-то сильно сомневаюсь, что реальная процентная ставка по кредитам в будущем году сильно снизится по сравнению с нынешним уровнем (см. график 4).
И не я один. Так думают и профессиональные финансисты. Например, начальник казначейства банка МЕНАТЕП Николай Кузнецов хотя и признает, что в результате снижения инфляции и доходностей финансовых инструментов открываются возможности для удешевления кредитов и роста экономики, но считает, что ряд факторов может этому воспрепятствовать. По-видимому, говорит банкир, острой останется проблема собираемости налогов, которая вообще вряд ли может быть решена в рамках действующей налоговой политики. А значит, не исключены проблемы с выполнением бюджета, что заставит власти активизировать заимствования на финансовых рынках. Повышенный спрос на деньги со стороны государства на фоне ограниченного их предложения вызовет достаточно высокий уровень номинальных процентных ставок. Если одновременно с этим темпы инфляции будут низкими, реальные (с поправкой на инфляцию) процентные ставки также окажутся высокими. Все это, заключает банкир, не позволит снизить стоимость обслуживания государственного долга и сохранит дефицит денежных ресурсов в экономике.
Но даже если предположить, что у государства все получится так, как оно хочет, все равно сомнительно, чтобы банки бросились кредитовать промышленность — слишком уж печален имеющийся у них опыт невозвратов ссуд. И ладно, если бы предприятия не возвращали деньги, потому что не могли — в таком случае сами банки можно было бы обвинить в недостаточно профессиональной экспертизе инвестиционных проектов и рискованной кредитной политике. Но ведь очень часто предприятия не отдают кредиты просто потому, что не хотят. А пытаясь разобраться, навести порядок и усилить контроль, банки рискуют навлечь на себя гнев администрации предприятий — вспомните историю отношений ЗИЛа и группы "Микродин", РАО "Норильский никель" и ОНЭКСИМбанка, Лебединского ГОКа и банка "Российский кредит".
Так что, нет, не верю я пока в надвигающуюся лавину банковских кредитов. Банкам куда спокойнее спекулировать с валютой или ГКО (профессионализм и сноровка даже на низкодоходном рынке способны дать желаемый результат), зарабатывать на набирающем силу срочном рынке, идти на рынок международный, пытаясь зарабатывать и там — скажем, на западных бумагах. Но если предприятиям никто не будет давать денег, они, очевидно, не смогут быстро поправить свое положение, а значит, не смогут зарабатывать прибыль и платить дивиденды. А без этого их акции на фондовом рынке, как мы уже выяснили, не будут представлять интереса для инвесторов, и, следовательно, рост их курсовой стоимости не будет большим.
Выходит, все, что остается мне — непрофессиональному и мелкому участнику рынка, — это довольствоваться 10% годовых по, будем надеяться, способным сохранить статус абсолютно надежных государственным бумагам. При этом кредиты в банке я смогу взять хорошо если под 40-50% годовых!
Согласитесь, есть от чего забеспокоиться.
ЮРИЙ Ъ-КАЦМАН