В Российской государственной библиотеке (РГБ) назревает крупный скандал. Связан он с проверкой рукописного фонда. Предварительные результаты показали, что 250 раритетов, в том числе рукописей из коллекций Гинзбурга, Шнеерсона и трофейных фондов, нет на месте (Ъ писал об этом неделю назад). Проверка не закончена, и ФСБ не спешит с передачей информации в МВД. А руководство РГБ и Минкульта попытается, по всей видимости, возложить всю ответственность на бывшего директора библиотеки Игоря Филиппова. Он отбивается от обвинений, утверждая, что рукописи воровали и до него, и после. О происходящем в РГБ рассказывает корреспондент Ъ ЮЛИЯ Ъ-ПАПИЛОВА.
Скандал в благородном семействе
Игоря Филиппова уволили в январе 1996 года, потому что он, по мнению руководства Министерства культуры, занимаемой должности не соответствовал. Сам Филиппов придерживается иного мнения и судится за восстановление на работе. Истинную причину отставки он видит в своих финансовых разногласиях с руководством Минкульта и частью коллектива библиотеки.
Через месяц после увольнения Филиппова в Российской государственной библиотеке началась проверка рукописного фонда комиссией, составленной из ученых-архивистов и сотрудников ФСБ. До последнего времени о ней никто ничего не знал, пока министр культуры России Евгений Сидоров не проговорился — из 450 тыс. рукописей 258 единиц хранения не оказалось на месте. Минкульт обвиняет в пропажах Филиппова и говорит, что по окончании проверки против него возбудят уголовное дело (за халатность). На последнем заседании Верховного суда по делу о восстановлении уволенного директора Ленинки на работе бывший сотрудник рукописного фонда Нина Щербачева сказала, что Филиппов "создал ситуацию, провоцирующую хищения".
Нынешние сотрудники РГБ пояснили, что Филиппов облегчил доступ к рукописям людям, не имеющим к ним отношения, на протяжении двух лет не назначал заведующего отделом и игнорировал предписания Минкульта провести проверку. "Теперь, — говорит нынешний и. о. заведующего отделом Виктор Молчанов, — у библиотеки кроме своих проблем появилась и проблема Филиппова. Мы всем должны объяснять его упущения и говорить, что он был плохим директором. Но несмотря ни на что, в РГБ никто не винит Филиппова в пропажах рукописей".
"Мне себя винить не в чем, — заявляет и Игорь Филиппов, — рукописи пропадали из Ленинки еще в 70-х годах".
Золотой век быстро прошел
До начала 70-х, по словам Филиппова, в Ленинке было все спокойно. "Золотой век, — вздыхает бывший директор РГБ, — доступ к рукописям имел крайне ограниченный круг людей, а наиболее ценные коллекции — Гинзбурга и Шнеерсона — вообще находились под запретом".
Коллекция Шнеерсона составлена из еврейских рукописей и книг, собиравшихся раввинами Белоруссии с XVIII века. Коллекция Гинзбурга — одно из крупнейших в мире собраний еврейских рукописей и книг средневековья и нового времени. Была собрана семьей российских промышленников Гинзбургов к началу XX века. Содержит также книги и рукописи на других языках Ближнего Востока.
"В 70-е режим стал мягче. С этого времени в фонде и начали пропадать документы. Во-первых, некоторые экземпляры просто ставят не на свое место. В библиотеке это случается нередко. Две ценных книги, числившиеся пропавшими, мы нашли через 15 лет в отделе реставрации. Еще одна причина — ученые-хранители стараются припрятать рукописи для собственных исследований или, что еще хуже, берут для работы домой. В библиотеке долго ходили слухи о пропажах из архива Михаила Булгакова черновых записей 'Мастера и Маргариты'. Правда, когда именно из фонда исчезли эти рукописи, неизвестно. Бывший заведующий отделом рукописей Виктор Дерягин винил в пропаже свою предшественницу — известного булгаковеда Мариетту Чудакову.
А сам Дерягин, кстати, спрятал самые ценные рукописи из коллекции Шнеерсона. Он не любил евреев и очень боялся, что хасиды отстоят свое право на владение рукописями. Поэтому и спрятал где-то в библиотеке. Но где именно — никому неизвестно: Дерягин умер два года назад".
Но были, по словам Филиппова, и случаи хищения.
Любовь к истории
"Рукописи воровали, — рассказывает Филиппов, — и ни для кого это не секрет. Хотя каких-либо доказанных фактов хищений из РГБ никогда не было. Сведения о пропавших рукописях, которые появлялись в библиотеке, никогда не становились предметом уголовного расследования: органы госбезопасности говорили, что раритет могли поставить не на свое место или ученый его спрятал. Заниматься расследованием просто не хотели.
Вообще, продать краденую рукопись на черном рынке весьма сложно. Хоть цены на них и занижены в несколько раз, ни государственные, ни известные частные библиотеки их покупать не будут. Поэтому обычно похищают те раритеты, на которые есть конкретный заказ. Заказчиками могут быть богатые коллекционеры или религиозные секты, как правило, еврейские. Кстати, именно евреи и арабы очень трепетно относятся к своей истории и фанатично пытаются собрать все письменные свидетельства о ней. Видимо, это еще одна причина, по которой из РГБ если и крадут рукописи, то преимущественно еврейские и арабские. Мне известно о двух случаях появления на черном рынке Европы и Израиля наших рукописей. О них рассказал директор Еврейской национальной и университетской библиотеки Израэль Шацман.
Осенью 1994 года Шацман сообщил мне, что его библиотеке предложили рукописи из коллекции Гинзбурга. Не самые ценные, правда, зато компактные — их легко было вынести. После звонка Шацмана мы убедились, что названных им рукописей на месте действительно нет. Шацман, конечно, не стал их покупать. А воры так и не смогли их продать. Интересно, что спустя несколько месяцев рукописи 'вернулись' в Ленинку.
В 1995 году после ареста Якубовского в Петербурге ГУОП попросило нас проверить, на месте ли некоторые рукописи из коллекции Гинзбурга. Тревога, к счастью, оказалась ложной. Но в апреле 1996 года один мой знакомый коллекционер на Западе рассказал, что в Европе появились какие-то еврейские рукописи, принадлежавшие РГБ. Тогда же со мной связался Шацман. По его сведениям, в Израиле пытались продать кое-что из собрания Гинзбурга, трофейных коллекций (доставшихся РГБ после второй мировой войны. — Ъ) и арабские манускрипты. Вскоре после этого Шацману предложили их купить. Правда, на сей раз он повел себя более жестко опять же из-за того, что дело Якубовского получило мировую огласку. В общем, он заявил продавцам, что не только отказывается покупать рукописи, но и сообщит о них в Интерпол. После этого продавцы исчезли. Рукописи тоже. Впоследствии до Шацмана дошли слухи, что манускрипты были сожжены. Шацман говорит, что продавцы раритетов были 'советские'. Они действительно могли сжечь невостребованный товар, чтобы не оставить после себя никаких улик. Евреи с присущей им любовью к своей истории никогда бы так не поступили. Правда, не исключено, что через пару лет, когда все утрясется, рукописи вновь появятся на черном рынке".
Израэль Шацман подтвердил корреспонденту Ъ все рассказанное Филипповым, пояснив лишь, что "по имеющейся информации, некоторые манускрипты были повреждены или испорчены в библиотеке Москвы, а не в Израиле". Филиппов же добавил, что впервые о пропажах из коллекции Шнеерсона в РГБ узнали в 1995 году. И то, что начало нынешней проверки было так затянуто, связано именно с этим.
ФСБ не торопится с началом расследования
"Последняя крупная проверка проходила в рукописном фонде Ленинки в 1979 году. Только через 13 лет по моей инициативе была проверена и микрофильмована коллекция Гинзбурга. Нам помогали сотрудники Еврейской национальной и университетской библиотеки. Израильтяне, кстати, оплатили все работы. По окончании один комплект микрофильмов был увезен в Иерусалим. Меня потом обвинили в разбазаривании народного достояния стоимостью в $150 млн. Некий депутат Михайлов даже написал запрос в Генпрокуратуру. Но никакого криминала в моих действиях не нашли.
В 1994 году я организовал проверку и копирование трофейных коллекций и собрания Шнеерсона. Но ее до конца так и не довели. Дерягин и другие сотрудники фонда вообще были против той проверки: часть копировавшихся рукописей не была учтена, а значит, украсть их можно было не опасаясь последствий".
В июне того же года скончался заведующий отделом Дерягин. Директор библиотеки обязан был сразу же начать полную проверку фонда и объявить конкурс на замещение освободившейся должности. Ни того, ни другого сделано не было. Филиппов объясняет это причинами морального характера. "Во-первых, родственники покойного подали иск в суд, обвинив меня и министра культуры в том, что мы довели Дерягина до смерти. Во-вторых, я сам должен был разобраться, как учитываются и хранятся рукописи в фонде. Меня постоянно торопили чиновники из Минкульта. Последнее указание пришло в январе 1995 года. В это время в РГБ шла выборочная проверка рукописного фонда. Обнаружилось, что около 150 рукописей, в том числе из коллекции Шнеерсона, нет на месте. О пропаже я сообщил министру культуры Евгению Сидорову в приватной беседе. Он пришел в ужас — РГБ несколько раз обещала госдепартаменту США и лично вице-президенту Альберту Гору сохранить ее в целости. Сидоров попросил никому не рассказывать о страшном открытии, пока ФСБ не установит судьбу пропавших манускриптов. Служба безопасности же была извещена незамедлительно. Но установить, где находятся рукописи, пока не удалось. Лично я подозреваю в кражах двух молодых гебраистов, принимавших участие в копировании. Более года после завершения проверки коллекции Шнеерсона они работали в библиотеке, а как только стали известны ее результаты, оба моментально уволились из РГБ, а один из них уехал за границу. Я назвал их фамилии сотрудникам ФСБ, но допросить их они не смогли".
Однако Филиппов не исключает, что рукописи, появившиеся в Израиле весной этого года, имели отношение к той пропаже. Такой временной разрыв между предполагаемой кражей и появлением рукописей на черном рынке бывший директор РГБ считает вполне объяснимым: "Если рукописи крались для определенного заказчика, то он вполне мог и подождать, пока страсти вокруг пропажи поутихнут. При этом заказчик продолжал платить исполнителям за работу, чтобы они не увольнялись из библиотеки и были в курсе происходящего".
О том, что ФСБ ведет в РГБ оперативную работу, почти никто не знал ни в библиотеке, ни, как утверждает Филиппов, в Минкульте. Полгода из этого ведомства в РГБ не поступало предписаний о проведении проверок. Только 26 октября 1995 года поступил приказ начать проверку и в месячный срок назначить заведующего отделом. Но в РГБ в это время начали готовиться к коллегии, посвященной делам библиотеки вообще, и проверку опять отложили. Началась она только после увольнения Филиппова.
Интересно, что на суде по делу об увольнении Филиппова представитель Министерства культуры Евгений Кузьмин настаивал на том, что бывший директор РГБ затягивал начало проверки по собственной инициативе и что никакой личной договоренности у него с министром быть не могло. А представители ФСБ, с которыми связался корреспондент Ъ, говорят, что пока поводов для возбуждения уголовного дела и проведения официального расследования нет.