B киноцентре на Красной Пресне состоялась московская премьера фильма Павла Лунгина "Линия жизни" (второе название — "Жизнь в розовом цвете", "La Vie en Rose" — по словам песни Эдит Пиаф). Картина должна была завершать прошлый сезон в Центральном доме кинематографистов, но в последний момент исчезла из программы и была представлена только на "Кинотавре". После сочинского просмотра многие начали цитировать режиссера, называющего себя теперь "русским Тарантино". Не видевшим фильм это самоопределение позволило предположить, что из "лунгинианы" исчезнет наконец надрывно-коммерческая еврейская тема. Они не ошиблись.
Тарантино, правда, любил злоупотребить словом "негр", по поводу чего чернокожий актер Дензел Вашингтон даже имел с ним долгую воспитательную беседу и, говорят, преуспел. Слова "еврей" и, более того, "жид", на все лады склоняемые в первых двух лунгинских картинах, не вызвали ни малейшего напряжения даже в рядах политкорректного советского меньшинства, и (видимо, до тех пор пока оно не станет большинством) режиссер счел за лучшее национальную жилу оставить. К тому же — не в неграх счастье знаменитого американца. Для поколения отечественных творцов, начинавших снимать, когда обаяние русского "метафизического" кино уже выдыхалось, а о жанровом интеллигентные люди говорили еще с брезгливостью, новая волна Голливуда стала спасительным указанием на то, как надо, модно и правильно.
Материал, предоставленный текущим российским моментом, обеспечивал несколько очков вперед даже по отношению к далеким учителям: во-первых, здесь теперь круче; во-вторых, не выйдет чистый "гангстеризм", можно спрятаться в историческую драму, точнее, мелодраму — коллизии в фильме откровенно мелодраматические. Чего "русскому Тарантино" вряд ли стоит стыдиться: американский еще в каком-нибудь "True Romance" не стеснялся рифмовать любовь с кровью.
Любви в "Линии жизни" еще больше, чем крови (хотя по количеству сцен насилия и серьезности отношения к ним фильм почти дотянул до "Прирожденных убийц"), а главное — она всегда, что называется, true. И любовь девушки Оксаны к музыканту-французу, коварно вовлеченному ею в мафиозные выкрутасы, и любовь братвы к "папе", и любовь "папы" к Оксане, которую он упорно величает своею дочерью. Кровная ли родня эта голубоглазая светлорусая дива герою Армена Джигарханяна или "дочь в высшем смысле слова" — так до конца и не ясно. Высшие смыслы слов картину не оставляют, путая все на свете, зато формируя "потребительскую корзину" социально-поэтического кино, в которой — рассуждения о России и большевиках, ее грабивших, панорамные виды родной природы, герой-афганец, брошенный отчизной и подобранный мафией, белокурое дитя, подобно ангелу возникающее в самые ответственные моменты, слезы папы, отправившегося на поиски преданной и предавшей дочери... А главное — Париж, мираж, другая жизнь, куда мечтают вырваться не до конца испорченные души: La Vie en Rose, жизнь в розовом свете.
"Высший смысл" тарантиновских фильмов возникал из самой их фактуры, из разговоров о гамбургерах, массаже ног, чаевых, песнях Мадонны, Боге, способном сделать из "пепси" "коку" или наоборот... У Лунгина вся кровавая, невнятная и совсем не смешная история, кажется, затеяна ради нехитрого, вполне говорухинского смысла, сочтенного в силу каких-то причин пригодным для экспорта.
Разговоры о том, что российское кино начнет выживать, когда режиссеры научатся снимать конъюнктуру, не кажутся вовсе бессмысленными. Во всяком случае, Павел Лунгин, упорно возделывающий именно эту делянку, — уже есть имя в нашем кинематографе. В треугольнике "Россия--евреи--европейские фестивали (или даже прокат)" режиссер ориентировался уже так хорошо, что мог бы наконец создать нечто любезное даже сердцу своих соотечественников. Если бы только не предпочел конъюнктуре моду.
ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА
"Линия жизни" — третий игровой фильм Павла Лунгина. Известный советский сценарист дебютировал в режиссуре в 1990 году картиной "Такси-блюз" и сразу был отмечен не только критикой, но и жюри международного Каннского фестиваля. Следующий его фильм "Луна-парк", снятый в 1992 году также в российско-французской копродукции, такого успеха уже не имел. "Линии жизни" прочили приглашение на Каннский фестиваль этого года, но ошиблись, хотя в европейский прокат картина, сделанная при активнейшем участии французской стороны, естественно, вышла.