"Этой огромной суммой владел главный конструктор одного оборонного конструкторского бюро",— так прокомментировали в ГУБЭПе результаты обыска в Собинбанке, в ходе которого в депозитарных ячейках было найдено 6 кг золота и $1,6 млн. Графом Монте-Кристо оказался академик, заслуженный деятель науки РФ, генеральный конструктор КБ "Салют", участвовавший в создании станции "Мир" и ракет-носителей "Протон" и "Рокот", заместитель гендиректора ГКНПЦ им. Хруничева Анатолий Недайвода. С ним встретился корреспондент "Ъ" Иван Сафронов.
— Анатолий Константинович, расскажите, как же вы стали обладателем тех богатств, которые оперативники обнаружили в вашей депозитарной ячейке в Собинбанке?
— Сразу же хочу вам заявить, что у меня в ячейке было только $1,6 млн — и никакого золота в слитках. О том, что в ячейке, которую мы арендовали вместе с женой в Собинбанке, хранилось еще и золото, я узнал из "Коммерсанта". Правда, фамилия арендатора ячейки там не была названа, но я сразу понял, о ком идет речь. Так вот, золота ни у меня, ни у моей жены не было. И его происхождение мне неизвестно.
— Но $1,6 млн — ваши?
— Мои.
— Согласитесь, возникает вопрос: откуда такие деньги у генерального конструктора оборонного КБ, тем более когда рядовым сотрудникам ВПК постоянно задерживают зарплату?
— Тот же самый вопрос мне задал и следователь ГУБЭП. Но я разочарую вас — как разочаровал и его. Никто из работающих сотрудников возглавляемого мною КБ за последние пять лет не сможет припомнить случая несвоевременной выплаты зарплаты.
— И тем не менее, что же это за $1,6 млн?
— Эти деньги — кредит, который я взял в Собинбанке на строительство семейного дома на Рублевском шоссе. В него я собирался переехать из Москвы вместе с семьей. А семья у меня — восемь человек. Я обратился в банк, и мне не отказали. Считаю, по двум причинам. Во-первых, я предоставил в залог все свое имущество, оцененное банком. Ну а во-вторых, я ведь не просто человек с улицы, а руководитель КБ "Салют".
— Стоимость залога покрывает сумму кредита?
— А как же. У меня три квартиры. На Большой Филевской — моя "холостяцкая" квартира. По наследству от матери мне досталась квартира на Сретенке. И еще одна — в элитном доме на улице Удальцова. Кстати, только последняя оценена в $800 тыс. Кроме того, у меня есть еще дача под Звенигородом. Она также досталась мне от матери. Ну и, наконец, есть еще автомобиль.
— Когда вы получили кредит?
— В сентябре я открыл в Собинбанке депозитарную ячейку на себя и жену. Затем оформил кредит и все полученные в банке деньги — 100-долларовые купюры, 16 банковских упаковок со штампами Собинбанка — положил на хранение в эту ячейку.
— Когда вы узнали, что ваша ячейка вскрыта?
— 13 октября, когда я был в служебной командировке в Нидерландах, мне позвонила жена и сообщила об этом. А уже на следующий день оперативникам были представлены все документы на кредит. Правда, объяснениями жены они не удовлетворились. Поэтому 18 октября, на следующий же день после возвращения из командировки, я отправился к следователям в ГУБЭП лично.
— О чем шла речь в разговоре со следователем?
— Исключительно о выданном мне кредите в $1,6 млн.
— То есть о золоте не говорили?
— Нет. Кстати, это легко проверить: в подписанном мною протоколе допроса о золоте нет ни слова.
— Откуда тогда могло появиться золото?
— Скорее всего, произошла какая-то ошибка. Но возможно, золото подбросили. В этом случае оперативники поступили благородно, ведь у меня могли "найти" оружие или наркотики. Я не буду давать оценку их действиям, но вот одно скажу. На допросе я попросил предъявить мне акт вскрытия ячейки, однако следователи почему-то этого до сих пор так и не сделали.
— С вас взяли подписку о невыезде?
— Нет. Но хотя 20 октября я должен был отправиться в США, я вынужден был отказаться от этой поездки. Как я могу уехать из страны, когда мое присутствие здесь необходимо? А вот на Байконур я поеду непременно: 27-го и 31 октября оттуда должны стартовать ракеты "Протон" со спутниками "Экспресс-А1" и Garuda. Я являюсь техническим руководителем этих запусков.
— Что вы намерены делать?
— Буду думать, как достойно выйти из ситуации,— ведь я руководитель крупного коллектива в составе всемирно известного центра им. Хруничева. Ну и, конечно, работать. И еще надеяться на то, что теперь, когда мое имя на слуху, его не станут связывать, например, с Татьяной Дьяченко.
— Но почему именно с ней?
— Потому что она работала в КБ "Салют". До 1993 года.