Вчера в судах решалась судьба сразу двух банков-банкротов — Межкомбанка и Токобанка. В одном случае суд решил, что банку следует прекратить операции, во втором — не начинать. Теперь это вполне рядовая ситуация. За последние полгода суды забрали у Банка России важнейшую часть его функций — банковский надзор. Дошло до того, что ЦБ сам порой не знает, есть лицензия у банка или нет.
Вчера Федеральный арбитражный суд (ФАС) Московского округа отменил решение арбитражного суда и апелляционной инстанции о неправомерности отзыва лицензии у Межкомбанка. Этому решению было почти полгода, и все это время банк-банкрот имел полное право совершать операции, а ЦБ безуспешно подавал жалобы и апелляции в вышестоящие инстанции. И только сейчас одна из них была удовлетворена.
Теперь Московскому арбитражному суду предстоит повторно рассмотреть жалобу банка на ЦБ, но никакой гарантии, что его позиция изменится, разумеется, нет. Суд вполне может еще раз вернуть Межкомбанку лицензию — и все начнется заново.
Одновременно с этим рассматривалась апелляция кредитора еще одного банкрота — Токобанка. Он уже частично ликвидирован, но тем не менее в суды продолжают поступать требования вернуть ему лицензию. И хотя апелляционная инстанция вчера отказала Токобанку, шансы у него имеются — ведь есть еще и ФАС, а он может отменить это решение и направить дело на новое рассмотрение. А то, что процесс банкротства Токобанка идет полным ходом, гарантией от возврата ему лицензии не является. Во всяком случае, сейчас немало таких примеров (см. справку).
Достаточно вспомнить историю банка "Империал". Его юридический статус непонятен даже Банку России. По решениям одних судов он имеет лицензию, по решениям других — нет, плюс к тому его одновременно и банкротят, и не банкротят. Недавно Центробанку даже пришлось обратиться в Высший арбитражный суд с просьбой уточнить — есть все-таки у "Империала" лицензия или нет.
Все это ставит Банк России в двусмысленное положение. По закону именно он отвечает за надзор за банками и выдачу им лицензий, а на деле — суды. Но поскольку взгляды у этих организаций диаметрально различаются, то в реальности за банки не отвечает никто.
Банк России всегда отзывал лицензии лишь при признаках неплатежеспособности. А после кризиса он стал лишать лицензий только явных банкротов. Суды же возвращают этим банкам лицензии при одном намеке на существование плана реструктуризации. Иными словами, Банк России считает, что банк — это учреждение, исправно выполняющее свои обязательства. А суды полагают, что банком называется организация, умеющая договариваться с обманутыми ею кредиторами. От того, кто победит в этом споре, зависит, смогут ли в будущем вкладчики доверять свои деньги банкам.
МАКСИМ Ъ-БУЙЛОВ, КИРИЛЛ Ъ-ЯЧЕИСТОВ