Российская биржа (бывшая РТСБ) — одна из первых бирж страны, символ нарождающегося русского капитализма — прекратила свою работу. Ее история является отражением истории современной России, истории дерзости, успеха, вранья и бесславного краха.
18 августа 1999 года — день между годовщиной кризиса и годовщиной путча. Перед зданием РБ собрались брокеры. Им говорят: здание арестованно за долги, но решение суда пока не вступило в силу. Так что ближайшие 10 дней можно работать. Но на работу выходят лишь уборщицы и техперсонал. Всем ясно: старейшей биржи страны нет. Нечестная игра, предательство руководства, слишком большие надежды, отсутствие у брокеров желания бороться за будущее — вот основные причины, превратившие этот сверхрентабельный бизнес в посмешище.
Дерзость
РТСБ появилась осенью 1990-го. Летом того же года как раз вышел закон об акционерных обществах, и предпринимательская деятельность стала возможной по-настоящему. Поначалу биржа обосновалась в здании Политехнического музея. Потом переехала на Главпочтамт.
Один из первых брокеров вспоминает: "Я помню объявление в какой-то газете о том, что создается биржа. И все мы туда пошли. Товаров тогда не хватало по всей стране, а на бирже уже разрешалось торговать по свободным ценам. И товарная база росла бешеными темпами. Продавали авиадвигатели, противогазы, компьютеры... Стоимость брокерского места в 1990 году доходила до 8 млн рублей — по тем временам сотни тысяч долларов. Биржа очень хорошо жила. Оплачивала самолеты, отпуска, проводила конкурсы, дарила деньги артистам..."
Об РТСБ заговорили во время путча. Брокеры не согласились признать ГКЧП и маршем прошли через центр Москвы к Белому дому. Вспоминает глава крупной брокерской конторы: "Мама звонит утром и говорит, что объявили ЧП. Горбачева отстранили от власти... Не сговариваясь, все потянулись на площадку. Собрались утром на бирже, я подумал: все, конец. Пришел в контору и сказал: 'Можно отдыхать, но я считаю, что мы должны сказать свое слово'. И все пошли к Белому дому".
Крах пришел одновременно с успехом: на бирже появились ваучеры, а вслед за ними — быстрые, легкие деньги и бандиты.
Успех
1993 год, ваучерная приватизация. Население делится на лохов и брокеров. РТСБ процветает. Брокеры возят деньги чемоданами. Они смелые и наглые и не предполагают, что за это скоро будут убивать. Они уверены в своем превосходстве над Московской товарной биржей, которая создавалась под патронатом Лужкова. Они считают себя хозяевами своего дела.
Между тем традиционный бизнес РТСБ начинает умирать. Просто потому, что торговать через биржу, телевизорами например, просто невозможно: нужна куча сертификатов, товар штучный, не поддается унификации. Проще пойти в магазин и там купить. Кроме того, к этому моменту стало ясно: продавцов много, а покупателей мало. Все выбирали дешевле. Брокеры, выросшие на бирже, стали выходить на прямую связь с продавцами и покупателями. Не нужен стал лишний посредник — биржа. В общем, простой товар разошелся по фирмам, по магазинам, по посредникам, а биржевой товар так и не пришел. Торговать традиционными биржевыми товарами — нефтью, мясом, зерном — биржа была не готова. И она переориентируется на срочный рынок, основным ее бизнесом становится торговля фьючерсами на рубль. Название "товарно-сырьевая" звучит смешно: биржа торгует только финансовыми инструментами.
Ваучеры возят грузовиками, и вокруг биржи начинаются "разборки". Один из проигравшихся брокеров вешается, другого убивают. С биржи, поругавшись с коллегами, уходит Боровой. Главой становится Алексей Власов. Выясняется, что финансовое положение биржи далеко не блестящее.
Тем не менее это все еще российская торговая площадка номер один. И новое руководство решает ее "раскрутить" заново.
Вранье
Впрочем, схема, придуманная новым руководством биржи, была отнюдь не оригинальной. На площадке стали возводить финансовую пирамиду, с точностью до деталей повторяющую контуры аналогичной государственной "постройки" — рынка ГКО.
На рынке гособлигаций была большая доходность, во многом поддерживаемая инвестициями самого государства. То же самое делает и руководство биржи. Оно вкладывает средства площадки, стремясь сделать торговлю как можно более доходной, чтобы привлечь новых брокеров. Бизнес растет, пирамида требует все новых вложений. Но реально этот тигр — бумажный и способен существовать только за счет притока новых участников. "Живых" денег не хватает. И руководство биржи начинает блефовать.
Власов и его заместитель Дедученко начинают играть на бирже, не внося нормальных залогов под свои сделки. Зачастую материальным обеспечением их игры выступают абсолютно неликвидные бумаги. При этом руководство биржи само решает, по какой цене зачесть вносимые им же залоговые активы.
Расчет делается на то, что бизнес вот-вот наладится и за счет будущей прибыли удастся заткнуть все дыры. Идея порочная, но расчет этот почти оправдался. Во всяком случае, для того, чтобы закрыть биржу и не запятнать свою честь, Власову не хватило совсем чуть-чуть. Буквально двух месяцев. Дотяни Российская биржа до 17 августа, ее крах можно было бы запросто списать на кризис. Однако деньги кончились раньше.
Крах
1 июня 1998 года биржа останавливает торги. Алексей Власов на заседании биржевого совета заявляет, что в финансовых сложностях РБ виноват ее вице-президент Александр Дедученко, проводивший незаконные финансовые операции. По словам Власова, брокерские конторы, близкие Дедученко, играли на бирже, не обеспечивая сделки необходимым залогом. В итоге они получили возможность не выполнять невыгодные контракты, не рискуя потерять залог. Отвечать по таким контрактам пришлось бирже. И она фактически обанкротилась. По словам Власова, активы биржи составляли 7 копеек на 1 рубль долга.
Участники рынка скептически отнеслись к этим заявлениям. Они посчитали, что невозможно проводить операции без ведома Власова, и непонятно, почему деятельность Дедученко не была остановлена. Сам Дедученко ответить на обвинения не смог: по официальной информации, он находился в командировке.
А через неделю исчез и сам Власов. 9 июня он и Дедученко были объявлены в розыск. Однако в середине месяца Дедученко неожиданно появился в Москве, выступил перед брокерами, обвинив во всех бедах Власова, и опять исчез. Где он сейчас, неизвестно. Власов, по нашим данным, проживает за границей.
Кстати, многие брокеры были в курсе незаконных операций биржи. Но считали, что их не проведешь и они всегда успеют первыми вытащить деньги из пирамиды. Как водится, ошиблись.
Забвение
Но умирала биржа еще целый год. Возглавил ее (по словам брокеров, купив контрольный пакет) Павел Панов, которого МВД называло не иначе как "неоднократно судимый" и обвиняло в связях с криминальным миром. Он пытался вытащить биржу, но воспринимал ее исключительно как свой личный бизнес и не желал делиться властью с брокерами. Им это не понравилось, и они не стали помогать Панову. Как, впрочем, и всем другим — попытки переманить брокеров на другие площадки (Московскую фондовую биржу и ММВБ) окончились провалом. Брокеры уже стали самостоятельными и не захотели работать по чужим правилам. Не помогло и временное возвращение на биржу Константина Борового в конце 1998 года. Брокеры тогда решили, что у него кончились деньги и он хочет себе немного "урвать". По некоторым данным, весной 1999 года московские власти хотели выкупить у Панова часть бизнеса и возродить биржу, но он отказался от сделки.
Кончилось все тем, что владельцу здания биржи, компании "Почта-Траст", по всей видимости, надоело сдавать помещение в долг фактическому банкроту. И некогда ведущую биржу сейчас просто выгоняют на улицу за неспособность вносить квартплату.
ПЕТР РУШАЙЛО
--------------------------------------------------------
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО
"Я оказался втянутым в этот кошмар"
Из открытого письма вице-президента Российской биржи Александра Дедученко 16 июня 1998 года
Прекрасно понимаю, что никакие слова не могут служить оправданием того, что случилось. Простить меня невозможно, но я хочу, чтобы вы поняли и знали, что произошло на самом деле.
Началось все еще в 1996 году, когда в моей квартире раздался звонок от неизвестных, требовавших $200 тыс. Разумных причин, кроме того, что я вице-президент РБ и "крыши" не имею, не выдвигалось, однако угроза "оторвать голову жене и отрубить руки и ноги ребенку" сопровождалась предупреждением, что спрятать их не удастся. Денег у меня не было, и, я думаю, нет нужды объяснять, что чувствует в эти минуты человек — муж и отец. Я спрятал ребенка и обращался ко всем, кто мог бы мне помочь. Нашлись люди, которые были готовы помочь, но и для этого тоже нужны были деньги. Власов заплатил за меня $50 тыс., и я стал ему должен. Это первая причина, по которой я оказался втянутым в двухлетний кошмар.
Если вы вспомните 1996 год, то и вторая причина станет ясна. Мы только закончили переоборудование биржи, затратив колоссальные кредитные средства. Необходимо было привлечь людей на нашу площадку, запустить весь этот механизм. Алексей предложил план, по которому одна из расчетных фирм намеренно проигрывала деньги, выполняя, таким образом, две функции: увеличивала обороты биржи и демонстрировала привлекательность и доходность операций на фьючерсном рынке. Моя брокерская контора "Сандра" находилась в законсервированном состоянии с 1993 года, и ее возрождение в качестве расчетной не заняло много времени. На фирму были зачислены залоговые средства, взятые в кредит у самой биржи под залог собственности Алексея. В результате этой операции было проиграно около $1 млн. Цели мы достигли: обороты биржи возросли в семь раз, впервые за все годы существования РБ годовой баланс стал прибыльным. Но я в результате превратился в человека, обязанного отработать и вернуть на биржу эти средства. К июню 1997 года остаток долга составил менее $300 тыс.
В середине января Власов сообщил, что ему удалось получить вексельный кредит в размере, превышающем необходимый, и поэтому появляется возможность "отбить" обратно проигрыш. Я никогда не видел этого векселя, но на счете расчетной фирмы появились дополнительные залоговые средства. Я так был вымотан морально и физически, что попытался отказаться, предлагая другие пути постепенного погашения задолженности. Ответ был предельно ясен и лаконичен: "Твоя фирма проиграла мои деньги. Теперь ты привязан ко мне как собачка и будешь делать то, что я говорю". Вынужден констатировать, что проявил непростительную слабость и в очередной раз подчинился приказу. Эти строки я написал не для того, чтобы вызвать сочувствие, я просто чтобы снять с себя и моей семьи подозрения в корыстном умысле.