Теперь уже известно: это была не эпидемия неизвестной смертельной болезни, не утечка бактериологического оружия и не провокация чеченских боевиков. А была вспышка конго-крымской геморрагической лихорадки. Вспышка, едва не приведшая к панике по всему югу России и унесшая десять человеческих жизней.
Центром событий стала станица Обливская в Ростовской области. Именно здесь 8 июля был зафиксирован первый случай заболевания, потом — первый летальный исход, и именно отсюда информация о странном заболевании впервые распространилась по стране. Причем распространили ее не официальные источники, а администратор местного отделения "Ростовэлектросвязи" Виктор Скидан. Имея доступ к Internet, он завел собственную страницу с броским названием "Эпидемия", где описывал происходившее в станице. Один из первых материалов под заголовком "Станица Обливская терпит бедствие" начинался так: "Неизвестная болезнь бушует в станице, есть жертвы, пресса молчит, медики ничего не сообщают, ходят по улицам и успокаивают, видимо, боятся паники, советуют по 100 грамм водочки принимать и чеснока побольше кушать. Никогда такого не было, чтобы медики по дворам ходили. Приехавшая из Москвы комиссия ничего не говорит. Все, что касается больницы, покрыто тайной, узнаем друг от друга, кого еще положили. Знаем только, что других больных выписали, а из этих ни один из больницы не вышел".
Действительно, первые дни Виктор Скидан был единственным источником информации. Власти и врачи предпочитали вообще не говорить на эту тему, успокаивая население заявлениями о некоей кишечной инфекции и советуя почаще мыть руки. Кстати, Скидану вскоре пригрозили увольнением — "за использование канала в личных целях".
Как бы то ни было, информация ушла. Ее подхватили местные, а позже и центральные СМИ. Все это происходило на фоне увеличения числа больных и распространения инфекции в другие регионы. В Ростовской области в общей сложности заболели 65 человек (шесть летальных исходов), в Ставропольском крае — семеро (трое умерших), в Волгоградской области — 32 (один скончался). Симптомы были одинаковыми — тошнота, высокая температура, страшная головная боль.
В Обливской началась паника. Были закрыты рынки, дискотеки, кинотеатр. Родители хватали детей и уезжали подальше от дома. В станицу перестали ходить автобусы и лишь предприимчивые водители предлагали любому желающему уехать из страшного места по тарифу 3 руб./км. Продукты в магазинах заканчивались, а новых не завозили. Кто остался в станице, вовсю лечились чесноком и водкой, а когда и та кончалась — самогоном. Но карантин не вводили. Врачи убеждали, что эта болезнь не передается воздушно-капельным путем. Паника и слухи в связи с этим лишь усиливалась. Объяснений тому, что в больницу попадали целые семьи, не было.
В конце концов врачи разобрались, что, скорее всего, речь идет о вспышке конго-крымской геморрагической лихорадки (ККГЛ), которая передается только через кровь. Разносчиками заразы были клещи и комары. Удивительно, что никто не обратил внимание на то, что еще за три недели до поступления первых больных в станице начался массовый падеж кур, уток, гусей, индюшек. А в степи десятками находили трупы ежиков.
К концу прошлой недели болезнь пошла на спад. В больницу станицы Обливская новые пациенты не поступали. У ее главврача Вартана Треппеля, все время находившегося на передовой борьбы с заразой, даже нашлось время для небольшого интервью:
— Сколько человек осталось у вас в больнице?
— С диагнозом конго-крымская геморрагическая лихорадка — 16. Остальные выписаны, и мы их обследуем амбулаторно.
— Когда вы последний раз отдыхали?
— Сейчас мне сложно сказать. Работали практически круглосуточно. Самый пик пришелся где-то на 15-16 июля. Очень много было новых поступлений с подозрением на лихорадку.
— Паники не было?
— У нас нет. У нас на это не было времени. А станичники, конечно, понервничали. Но их понять можно.
— В вашей больнице умерли три человека. Спасти их было невозможно?
— Нет. Они поступили в терминальном состоянии.
— Правда ли, что их похороны проходили при жестком контроле санэпидемслужб?
— Да, так положено. Труп заворачивается в полиэтиленовую пленку. Могила обрабатывается хлорной известью. И только так можно хоронить. Но вообще вокруг этой ситуации много домыслов. Чего только не придумывали. Особенно журналисты. Договорились даже до НЛО. А по большому счету, здесь не произошло чего-то особенного. Вспышки этой болезни случались и раньше в нашем районе: например, в 1968 году.
— Так что, СМИ вам помешали?
— Да как сказать... Перед нами теперь открыт любой склад. Медикаменты, лекарства — ни в чем нет отказа. Из Ростова прислали врачей и медицинский персонал, и если сейчас подсчитать, то всего получится около 70-80 человек. Правда, мы уже начинаем от них освобождаться.
— Кто виноват в распространении инфекции
— Кровососущие. Комары, клещи. Всю местность обработали спецпрепаратами. Думаем, болезнь эта еще долго не зародится.
ПАВЕЛ КУЙБЫШЕВ
-------------------------------------------------------
Клиническая картина
Что такое конго-крымская геморрагическая лихорадка
Это природно-очаговое заболевание, вызываемое вирусом. Естественный резервуар вируса — мышевидные грызуны, переносчик — иксодовые клещи. Впервые заболевание зарегистрировано в Крыму в 1944 году, в 1956 году аналогичный вирус выделен в Конго, отчего и происходит название этого заболевания.
После проникновения в организм человека вирус некоторое время содержится в крови, вызывая инфекционно-токсическое поражение нервной системы, что проявляется в сильных болях, слабости, тошноте, рвоте. Страдает как периферическая нервная система, так и головной мозг, где возникают некротические узлы и воспалительные изменения. Со второго дня болезни появляется геморрагическая сыпь — множественные кровоизлияния в кожу, расположенные главным образом в области плечевого пояса и на боковых поверхностях груди и живота. Затем возникают носовые кровотечения, при тяжелом течении болезни — кишечные и легочные. Летальность ККГЛ составляет 5-8%, больные погибают главным образом от сердечно-сосудистой недостаточности, вызванной потерей крови, и токсикоза.
Последние две вспышки ККГЛ зарегистрированы Всемирной организацией здравоохранения в Афганистане (в середине марта прошлого года в провинции Такар; 19 человек заболевших, 12 умерли) и Пакистане (в феврале прошлого года в провинции Белуджистан; 4 человека заболевших, двое умерли).