Проблеме корпоративного управления на Западе посвящено множество исследований и публикаций. Один из драматических примеров в области corporate governance приводит Фред Нойбауэр, профессор Международного института развития бизнеса (IMD, Лозанна) — одного их авторитетнейших исследовательских центров в области изучения менеджмента.
История такова. 26 июля 1992 года ушел со своего поста Ян Эрик Лангаген, директор норвежской страховой компании UNI Storebrand (UNIS). Через два дня подал в отставку и совет директоров UNIS. Через месяц UNIS не смогла оплатить один из краткосрочных кредитов, и норвежское министерство финансов взяло компанию в государственное управление. В сентябре акции UNIS были сняты с биржевых торгов, а в ноябре было объявлено о результатах работы компании за 1992 год — $700 млн убытков. Так бесславно закончила свою жизнь компания с 225-летней историей, контролировавшая 40% норвежского рынка страховых услуг.
Причиной краха стала неудачная попытка поглощения другой крупнейшей страховой фирмы — Skandia. Риск операции был плохо просчитан, несмотря на то что система корпоративного управления, казалось бы, исключала вероятность любых рисков.
В самом деле, список совета директоров компании читался как справочник "Кто есть кто в норвежском бизнесе". Кроме совета директоров в UNIS работал представительский совет из 30 членов и контрольный комитет — они отвечали за надзор и корпоративную стратегию и за управление ресурсами. Тем не менее эксперты, расследовавшие этот случай, пришли к выводу, что в UNIS был нарушен баланс власти между советом директоров и менеджментом (вот он, хрестоматийный парадокс corporate governance: как совету директоров обеспечить контроль за менеджерами, не разрушая духа предпринимательства?). Оказалось, что 37-летний Лангаген, талантливый менеджер и харизматический лидер компании, которого пресса окрестила "чудо-мальчиком норвежского бизнеса", "загипнотизировал" наблюдательные и контролирующие органы компании: все его инициативы получали полное одобрение. Совет директоров 28 раз встречался с управляющими и одобрил покупку 10% акций Skandia за $716 млн — это 5% активов UNIS или 152% ее рыночной капитализации. UNIS влезла в долги ради покупки, но не смогла получить гарантии от финансовых партнеров, у которых возникли проблемы. В итоге — крах крупнейшего норвежского страховщика.
Случайность? Тогда взгляните на список: Barings, Daiwa Bank in New York, Metallgesellschaft, Credit Lyonnais, BCCI, Maxwell, Kidder Peabody, Showa Shell, Burma Oil, Penn Central, Lockheed, McDonnell Douglas, Rolls Royce, Sumitimo... Это список жертв необдуманной и высокорисковой политики, ответственность за которую западные теоретики возлагают в равной мере как на менеджмент, так и на советы директоров. Причем если в случае с Metallgesellschaft менеджеры просто утаивали информацию от совета директоров, то в случае с Barings информация просто не использовалась по назначению, что привело к убыткам в $1 млрд и продаже старейшего банкирского дома Англии за 1 фунт стерлингов. Та же судьба постигла и американскую Penn Central: хотя в совете директоров этой компании преобладали банкиры, никто из них вовремя не получил необходимой информации о финансовых потоках.
Ну и одна из самых загадочных историй последних лет — фантастические убытки Sumitimo в $2,6 млрд, ответственность за которые возложили на медного трейдера Хаманаку. Его обвинили в манипулировании медным рынком и сговоре с другими трейдерами. Но в дальнейшем возникли подозрения, что Хаманака действовал с ведома как своей компании, так и руководства Лондонской биржи металлов. Этот скандал вновь остро поставил вопрос об ответственности бизнеса перед обществом и перед акционерами.