Все российские правительства всегда обещали поддержку инвесторам и всемерную защиту их прав. Прогремевшие по стране скандалы вокруг Выборгского ЦБК, Ломоносовского фарфорового завода, Ачинского глиноземного комбината и им подобные дают инвесторам возможность воочию убедиться в действенности этой поддержки и защиты. И в том, чего стоят обещания российских властей. Столь грубого нарушения прав акционеров и инвесторов даже Россия до сих пор не знала. Мало того, выяснилось, что никто — ни законодательные и регулирующие органы, ни судьи, ни даже вооруженные до зубов бойцы спецподразделений — не способен эти права гарантировать и отстоять. Что в такой ситуации делать инвесторам? Как должны повести себя власти? Чем подобные случаи грозят нашей стране? На эти вопросы мы попросили ответить тех, кто непосредственно имеет дело с деньгами инвесторов и покупает для них российские акции,— представителей крупных инвестиционных компаний и фондов.
Мария Чураева, генеральный директор ЗАО "Пионер Первый": рынок, на котором происходят такие вещи, можно с полным основанием назвать бандитским
— Последние скандалы и возможная деприватизация российских предприятий просто шокируют инвесторов. В последнее время это самая горячая тема. Я не преувеличиваю: участники созданного при НАУФОР координационного центра по защите прав и законных интересов инвесторов обсуждают ситуацию, сложившуюся вокруг Ломоносовского фарфорового завода и Ачинского глиноземного комбината, на каждом заседании. Я знаю, что в ФКЦБ также не утихают страсти по этому поводу. Ведь нигде в мире не меняют правила игры, когда ставки уже сделаны. Рынок, на котором происходят такие вещи, с полным основанием можно назвать бандитским. И законы на нем бандитские. И нет смысла работать в такой стране, какими бы радужными ни казались перспективы.
Вы только представьте себе такую ситуацию в Америке, Германии, в любой другой развитой стране! Они потому и называются развитыми, что там абсолютно исключены случаи экспроприации, а права акционеров надежно защищены. И там даже не могут представить, как это можно учесть в рисках возможность деприватизации. Где это видано, чтобы акции в течение нескольких лет переходили из рук в руки, а потом бы выяснилось, что предприятие неправильно приватизировано и все акции надо отдать! Что решает инвестор, когда он это узнает? Правильно, он уходит и никогда не возвращается на этот рынок. Пока, правда, я не слышала о случаях ухода инвесторов из России именно по этой причине. Но ведь пока и не принято никаких решений. А вероятность того, что они будут приняты и приняты не в пользу акционеров, достаточно высока. И тогда все. Ни выборы, ни повышение международных рейтингов, ни кредиты МВФ — ничто не поможет. Серьезные, стратегические капиталы сюда не придут. А весь мир будет знать, что в России могут все отнять задним числом, переписав любое решение.
Владимир Порошин, руководитель корпоративного отдела ИБГ "НИКойл": удивительно, что таких скандалов немного
— События на Ачинском ГК, Выборгском ЦБК и Ломоносовском фарфоровом заводе — квинтэссенция сложившейся в России ситуации с защитой прав акционеров. Их права абсолютно не защищены, поэтому мне даже удивительно, что таких скандалов относительно немного и начались они сравнительно недавно.
Проблема, конечно, возникла не сейчас. С самого рождения фондового рынка, с начала приватизации никто даже не думал о правах акционеров. Нужен был приватизационный вал, и права акционеров принесли в жертву темпам распродажи госимущества. В принципе аналогичной была ситуация и в других странах, например во Франции, при приватизации по де Голлю. Но во Франции потом был экономический подъем, двигателем которого была коммерческая активность населения. В России же никто не объяснил, зачем людям нужны акции, а сами предприятия четко показали, кто у них хозяин,— никто не проявил уважения к собственникам. В результате народ отказался от своих прав — не только прав собственности, но и прав самостоятельной экономической жизни. И как только первые акционеры плюнули на свои права, в России была заложена основа для нарушений.
Для защиты прав инвесторов нужна законодательная база. И она в принципе существует. Но в то же время ее как бы и нет, поскольку даже президент России порой поступает так, как ему вздумается. А ведь такое поведения является, по сути, ориентиром для многих менеджеров постсоветских предприятий.
Если же говорить о роли ФКЦБ в данных конфликтах, то ее работу нужно признать неудовлетворительной. Безусловно, она много сделала для инвесторов и акционеров. Но очень многого и не сделала. А о куче проблем инвесторов даже не догадывалась.
В результате мы имеем систему, в который инвесторы сами должны заботиться о своих правах. Причем опираясь зачастую не на законы, а только на личные контакты и связи. Поэтому, как мне кажется, многие инвесторы сами виноваты в том, что "недосмотрели" за предприятиями, чьи акции они решили купить.
Стивен Дашевский, главный аналитик по фондовому рынку инвестиционной компании АТОН: покупая, будь бдителен
— К сожалению, грубые нарушения прав акционеров становятся печальной реальностью российского делового ландшафта. Главный вывод, который можно вынести из последних скандалов, такой: инвесторы должны уделять повышенное внимание менеджменту компании и истории ее отношений с акционерами. В общем, как говорят англичане, buyer beware — "покупая, будь бдителен". Неспособность российской государственной системы защитить права на собственность очевидна, и это отнюдь не способствует улучшению инвестиционного климата. Поэтому те, кто собирается инвестировать в Россию, должны понимать, что "спасение утопающих — дело рук самих утопающих", и детальнейшим образом анализировать финансы и менеджмент компании, а также историю взаимоотношений с местными властями и трудовыми коллективами перед тем, как принимать инвестиционное решение. Тем более что существуют примеры успешного партнерства. Опыт таких компаний, как Exxon, BMW и General Motors, BBH и Sun Interbrew, Philip Morris и Nestle, говорит о том, что грамотно подготовленные и проанализированные инвестиционные проекты в большинстве своем могут приносить инвесторам прибыль.
Доминик Гаултиери, генеральный директор управляющей компании "Темплтон": под российский фондовый рынок заложена бомба замедленного действия
Прежде чем принять инвестиционное решение, мы довольно тщательно изучаем предприятие--объект инвестиций. И уж точно никогда не инвестируем просто в какую-то страну или отрасль. При этом одно из главных наших требований — качество менеджмента, особенно его отношения к сторонним инвесторам. В связи с этим мы были всерьез озабочены последними скандалами с приватизированными предприятиями в России. Именно поэтому, кстати, и был организован Координационный центр по защите прав инвесторов, среди учредителей которого есть и компания "Темплтон". Под российским фондовым рынком заложена бомба замедленного действия. Поэтому мы просим РФФИ и МГИ раскрыть список предприятий, в которых эти ведомства видят нарушения. И этот список должен быть открытым, а не так чтобы кто-то мог его посмотреть, а большинство заинтересованных лиц — нет. Конечно, при приватизации, например, ЛФЗ, были допущены нарушения. Никто не спорит. Но ответственность за нарушения должны нести именно те лица, которые их допустили, а не инвесторы. Добросовестных покупателей наказывать нельзя, и их потери должны быть, безусловно, компенсированы на 100%.
Елена Красницкая, аналитик корпоративного управления инвестиционной компании "Тройка Диалог": если государство не проявит решимость, остановить отток инвестиций не удастся
Для российского фондового рынка последствия прецедентов на Ломоносовском фарфоровом заводе, Выборгском ЦБК, Ачинском глиноземном будут зависеть от того, смогут ли участники рынка сделать из них правильные выводы. А выводы, как мне кажется, напрашиваются следующие.
Во-первых, реализация законов, закрепляющих права частной собственности, весьма неудовлетворительна — механизмы защиты прав собственности в России не работают.
Во-вторых, случай с ЛФЗ показал, что концепция добросовестного приобретателя требует законодательной доработки: вторые, третьи и последующие покупатели приватизированного имущества не обязаны нести ответственность за недобросовестность первого покупателя, приватизировавшего предприятие с нарушением законодательства.
В-третьих, МГИ должно выполнить свои обязательства перед инвесторами, являющимися добросовестными приобретателями ценных бумаг, и обнародовать "группу риска" — предприятия, приватизированные с нарушением действующего законодательства. По данным Российского фонда федерального имущества, такой список существует и насчитывает порядка 230 эмитентов.
В-четвертых, нужно развивать систему негосударственных страховых компаний и компенсационных фондов, которые страховали бы подобные риски и гарантировали хотя бы возврат инвестиций в случае национализации частной собственности.
Вообще, такие прецеденты дают российской власти возможность продемонстрировать инвесторам серьезность своих намерений в области защиты прав собственности. В развитых странах государство стоит на защите интересов инвесторов, понимая, что от этого зависит приток инвестиций в экономику. А у нас государство включало свои регулирующие функции только в тех случаях, когда нарушались его же права как акционера. Это еще одна реалия, не изменив которую мы получим отток инвестиций.