Помню, как мы хохотали в редакции: фильм об адмирале Колчаке, в ролях—Сергей Безруков, Лиза Боярская… Фильм оказался не смешной.
Уже образовался целый класс недовольных фильмом: это конечно же истинные профессионалы, кинокритики, которые любят, чтобы в фильме был правильный «свет» и «картинка». И еще они любят, когда в кино на историческую тему у авторов фильма нет никакой «позиции»—потому что это же «навязывание зрителю своего мнения», а политкорректность—синоним хорошего кино!
Этот фильм именно и хорош тем, что является откровенно антибольшевистским. Сознательная идеализация белых—это лучше, чем мастерить разные нелепые режиссерские костыли, чтобы связать сегодня в фильмах «советское» и «досоветское». Зато у зрителя есть прекрасная возможность не согласиться с позицией авторов фильма: таким образом, мы будем иметь в обществе хоть какую-то дискуссию по поводу моральных и прочих ценностей. Хуже всего—вялое заигрывание и с теми, и с другими, лишь бы не нарушить покой стариков-сталинистов.
.. Вас не должны сбивать с толку рекламные открытки, на которых изображены Лиза Боярская, Хабенский и Безруков чуть ли не обнявшись. Это—обманка. Просто в стране выросло целое поколение людей, которым все равно, на что идти, лишь бы там был Безруков или Хабенский. Для полной их радости неплохо было, чтобы между Колчаком, Каппелем (Безруков) и Тимиревой (Лиза Боярская) тоже завязался любовный треугольник, но, к счастью, генерал Каппель воюет в сотнях верст от Колчака. Наконец, даже и всячески распиаренная Первым каналом «история любви» вас тоже не должна сбивать. Это все миражи. На самом деле фильм про другое.
Это фильм даже не о Колчаке—это фильм о том, как любой, даже плохой порядок в России лучше, чем его разрушение. Колчак—лишь воплощение этого порядка: офицер, сделавший блестящую карьеру, «военная косточка». Самый молодой командующий флотом—ему 41 год. Вот он, со свежими адмиральскими погонами, стоит на голове; в офицерском собрании играют в фанты: этому фанту выпало стоять на голове, ничего не поделаешь.
И даже война с немцами и смерть на войне не противоречат, а лишь подтверждают этот раз и навсегда заведенный порядок мироздания; и они, офицеры, именно для того здесь, чтобы его поддерживать. Во время морского боя 1916 года Колчак подходит к орудию и говорит оставшемуся в живых заряжающему: «Эй, вставай». Говорит сухо, тихо морщась—ему нет дела до того, что человек этот еле жив. Есть воинский долг, и его, офицера и дворянина, долг—напоминать об этом долге другим, менее сознательным людям. Потому что порядок и держится на сверхусилиях отдельных людей.
И вдруг весь этот порядок жизни разрушается—в момент. Почему—об этом в фильме не сказано. Ведь все прекрасно было—словно восклицает фильм.—Мы сами не знаем, откуда ЭТО взялось! Приходят какие-то грязные, небритые матросы с красными бантами и приказывают сдать оружие. Те самые, нерадивые, которые не хотели вставать и стрелять.
Большевики в фильме—биомасса, безличное зло. Это зло расстреливает и топит своих бывших командиров, привязывая к ногам огромные камни—и опять непонятно, почему. И в глазах Лизы Боярской застыла детская обида от непонимания: как, почему все рухнуло? Ведь все было так прекрасно!—и этот эпизод лучше всей любовной истории фильма вместе взятой. Любовная история между Колчаком и его гражданской женой Тимиревой, по счастью, не заслоняет трагедию страны—и на том уже большое авторам спасибо. Сама же история любви—конфетно-карамельная и неземная—ну да, а как же—и ее хочется побыстрее промотать вперед. Фильм—повторим—не об этом. В сущности, Колчак воюет с красными не из-за идеологии даже, а просто для того, чтобы опять был порядок; и когда его будут расстреливать, только поправит фуражку по привычке—ребром ладони строго посередине.
В фильме все дышит благородством одних и неблагородством других. Благороден Каппель в исполнении Безрукова. Благородна Лиза Боярская, которую несколько нелепо выдают нам за образец дворянской чистоты и прелести. Фильм однобок, но, по крайней мере, не лицемерен, не скрывает своих пристрастий. Этим уже задается хоть какой-то стандарт.
Иной зритель же, придя «на Хабенского и Боярскую», обнаружит на экране трагическую и ужасную историю страны, о чем он имеет крайне слабое представление. И почувствует всю бессмысленность Гражданской войны в сцене атаки каппелевцев, когда каждую секунду падает убитый. А главный парадокс фильма в том, что в результате жалко становится всех—и даже «другую сторону», «красную», которая, как мы знаем, тоже проиграла спустя 70 лет. Вот это обнаружив в фильме, люди будут как минимум озадачены. Ради одного этого уже стоило городить огород.
Фото ADMIRALFILM.RU