Ремейк советского романа «Молодая гвардия» как символ эпохи
«Суперремейк культового романа «Молодая гвардия»,—зазывно анонсирует издательство «Эксмо» кинороман Дмитрия Иванова «Команда». Это сочинение впервые появилось в декабрьском номере журнала «Октябрь» за прошлый год. Тогда оно было несколько короче, но ремейк так уж ремейк: как известно, Фадееву в 1947 году пришлось свою культовую «Молодую гвардию» переписывать, потому что времена в самом деле были культовые и он подвергся резкой критике за недостаточную обрисовку роли партии в краснодонском подполье. Так, партиец Шульга вырос в центрального героя, едва не заслонив собственно молодогвардейцев. У Иванова с самого начала наличествовал участковый Шульгин, так что с линией МВД все было в порядке, а вот полковника ФСБ Аксенова пришлось прописать по-серьезному. В журнальном варианте о нем почти ничего не говорилось—так, нормальный железный человек с мягкими манерами; в книжной версии полковник Аксенов страдает из-за разлада с сыном Аликом, который, вот же скотина, недооценивает роль ФСБ в истории. Он презрительно называет эту организацию «гэбухой», а все потому, что влюбился в студентку Катю и попал в ее дурную компанию. «В небольшой компании ее ближайших друзей всегда говорили «эта страна», словно боялись осквернить рот словом «Россия». Даже императрица Елизавета с гордостью произносила это слово, а вот их от него коробило. (…) То, что втолковывала ему Катя, было для Алексея откровением. Он никогда не интересовался политикой. Он практически ничего не знал о революции семнадцатого года, которую Катя называла катастрофой, о годах сталинских репрессий, о лагерях и преследованиях диссидентов, о наших танках в Чехословакии, о Солженицыне и Сахарове… Катя и ее друзья не только думали, но еще с каким-то особым рвением старались выискать в нынешней жизни призраки прошлого. Но самое главное—не было у них стремления палец о палец ударить, попытаться сделать хоть что-нибудь, чтобы в «этой стране» стало чуточку лучше. А пока они с удовольствием взяли на себя роль беспощадных критиков».
В финале, когда Аксенов при попытке остановить боевиков будет ранен в ногу и попадет в больницу, сын подбежит к нему и уткнется в грудь. Он все понял. Он никогда больше не будет говорить «эта страна», а только «Россия», и как можно громче.
Впрочем, мы же еще не рассказали, откуда взялись боевики. Дмитрий Иванов отчего-то не верит, что в Чечне теперь все благополучно. И я, как ни странно, разделяю его беспокойство. Что Чечня—даже в России еще не все в порядке, потому что по углам копошатся правозащитники. Эти враги Отечества названы в романе открытым текстом: «Амир с горечью понимал, что является всего лишь незначительной фигурой в большой игре. Федеральные войска ни за что не выполнят требования покинуть Кавказ, и вся эта громкая акция с захватом Краснокумска нужна для того, чтобы в Интернете, на сайте «Кавказцентр», поднялась шумиха об очередном успехе моджахедов, чтобы в разных странах вновь встрепенулись разномастные правозащитники, чтобы не прерывался поток денег и оружия из-за кордона». Амир, как вы догадались,—вождь боевиков Али-хан, ворвавшихся в маленький южный город Краснокумск и захвативших его как нефиг делать. Единственный уцелевший милиционер—участковый Шульгин—не может даже сообщить о захвате в ближайший райцентр: боевики отрубили связь. Но в городе, слава богу, есть молодежь—Марьяна Хромова, Алик Куренной, Андрей Тюменев, Людка Швецова, Ринат Касымов! Они объединяются в подпольную организацию и сначала хотят назвать ее в честь любимого фильма—«Бригада». Но «Бригада»—как-то криминально звучит, да и фильм с таким названием уже был. Выручая Дмитрия Иванова, его герои быстро придумывают название «Команда» (про Тимура с его командой они, вероятно, ничего не слышали—так же, как ребенок-гэбенок Алик Аксенов не слыхал про октябрьский переворот).
Я не шучу, товарищи, это вполне серьезно напечатано и почти наверняка будет снято. Материал живой, соч-ч-чный, диалоги героев написаны с превосходным знанием современной молодежи. Скажем, Алик Куренной (ремейк Олега Кошевого) является диджеем и выражается так: «Я тут уродуюсь для вас, а вам по барабану! У нас такое не прохиляет!». «Ты что, Хромову не знаешь? Она же не крэзи, чтобы так прикалываться!»—уверяет подруга Марьяны, когда той удается дозвониться в райцентр по мобиле и сообщить о захвате города. «Ринатка свой пацан! Наши теперь в курсах!»—радуются коммандеры, когда Ринату Касымову удается добраться до своих. «Закрой хлеборезку! Мочить этих гадов надо!»—смекают они, когда боевики снимают с управы российский флаг и вешают свой, зеленый. «Посмотри, какой клевый кадр тебе достался!»—поддразнивает Людка Швецова Андрея Тюменева, отдаваясь ему. С эротикой—другой непременной составляющей молодежно-пропагандистского кино—все обстоит не хуже, чем с гэбухой: недаром «Людка и сама знала, что фигурка у нее—зашибись». Ее уже успел растлить столичный журналист (столичный, да еще журналист—ясно же, что мерзавец), но с Андреем Тюменевым, который только что под покровом ночи сорвал зеленый флаг и вернул на управу российский, получилось гораздо лучше: «Так и вышло. Да не раз и не два, а сколько—им считать в голову не пришло. Людке казалось, что она парит в невесомости». Эх, раз, еще раз!
Впрочем, юные герои Иванова озабочены отнюдь не только сексом. Они пишут и расклеивают листовки, сообщают полковнику Аксенову расположение боевиков (что позволяет нашим стрелять не абы как, а прицельно), а также подбрасывают чеченцам в плов свиное рыло, от чего мусульмане приходят в неописуемую ярость. Несколько изменен в ремейке мотив предательства: некрасивая девочка Чебурашка тайно влюблена в красавца Алика Куренного, но тот неровно дышит к Марьяне Хромовой, и тогда Чебурашка сдает Хромову отвратительному предателю Мовлади, который был когда-то русским, но попал в плен и принял ислам. Он жестоко избивает Хромову, насилует, а потом помещает в зиндан, откуда ее спасают верные друзья. Девушка быстро оправилась от психологической травмы и уже на следующий день после освобождения Краснокумска собирается с диджеем «на остров». Молодец, Хромова.
Правда, механизм внезапного освобождения города остается читателю не вполне ясен: до штурма так и не дошло—просто боевику Али-хану сказал по телефону кто-то из его хозяев (вероятно, заокеанских), что пора брать заложников и уходить. Так он и сделал. Вероятно, руководство боевиков осознало, с какой твердыней духа оно столкнулось в лице краснокумской молодежи, и решило, что такой народ им не одолеть. Здесь уже чувствуется ремейк одного из военных рассказов Андрея Платонова, в котором фашистский летчик, увидев школьников, роющих окопы, немедленно сдался в плен.
Относительно источника патриотических чувств краснокумских школьников тоже ощущается смутная неясность, напряг, ботая по-молодежному: с молодогвардейцами все было ясно—они получили советское воспитание, жили в ожидании войны, как вся молодежь сороковых, и любимой их песней был «Интернационал», а не что-нибудь дискотечное. Очевидно, уроженцы Краснокумска всасывают любовь к Отечеству и православию с молоком матери: недаром Людка Швецова на приказ Мовлади-Сергея снять православный крест отвечает с дерзким вызовом: «Может, еще и трусы снять?!». Сраженный ее отвагой, боевик отступает.
Кажется, современная российская молодежь в самом деле очень хочет почувствовать себя наследницей славных времен: сервильнейшая из подростковых организаций тоже самоназвалась «Молодой гвардией», хотя здесь слово «Бригада» подошло бы как нельзя более. Уже снят фильм «Мы из будущего»—о том, как четверо сегодняшних парней не оплошали, перенесясь в сорок третий. Да и в «9 роте» были очевидны отсылки к советской военной киноклассике. Проблема была с образом врага, но Иванов с этим счастливо определился. Жаль, конечно, что Краснокумск захватывают не правозащитники с отвратительной Катей во главе, но думаю, что дойдет и до этого.
Дело, собственно, не в том очевидном и невыносимом кощунстве, которое глядит из каждой строчки ивановского ремейка, но, кажется, никого уже не коробит. Дело в полном отсутствии идей и лозунгов, на которых можно было бы сплотить сегодняшних молодых, в катастрофическом неумении воспитывать их без заискивания, в лобовой пропаганде, замешанной все на том же поиске внешних и внутренних врагов. Подождите, мы еще увидим фильмы «Они сношались за Родину» и «Подвиг фарцовщика», посмотрим эротическую мелодраму «Жди меня» с одноименным рэпом в исполнении Тимати, насладимся эпической сагой «Дом-2, в котором я живу». Подозреваю, что не за горами ремейк культового фильма «Летят журавли»—про то, как правильный диджей уходит служить в армию, а его девушка Вероника изменяет ему с правозащитником Марком (разумеется, столичным журналистом), но в финале осознает свою ошибку. Вопрос о праве на советское наследство никого при этом не будет волновать: юридические вопросы как-нибудь утрясут, а о моральных правах давно забыли. Ведь Иванов и его потенциальные подельники, которые возьмутся ставить «Команду» (подозреваю, что без братьев Чадовых не обойдется), искренне убеждены, что краснодонские подростки сорок первого года ничем не отличались от краснокумских. Такие же были, блин, простые ребята, любящие секс и Родину.
«Молодая гвардия», тот самый культовый роман, была, конечно, неровной книгой. С избыточным пафосом в лирических отступлениях, с натяжками, а то и прямым искажением фактов… Но это была великая книга о великом времени. И автор ее, осознав десятилетие спустя свое литературное и человеческое перерождение, застрелился. Что-то мне подсказывает, что Дмитрий Иванов никогда не сделает ничего подобного.
Я его и не призываю к этому, боже упаси. Будет вполне достаточно, если он сменит профессию.
Иллюстрация Алексея БОРИСОВА