Реприватизация все-таки пошла. Поскольку у этого передела так и не была сформирована правовая основа, то реприватизация стала криминальной
Никому не известный предприниматель со странной судьбой Олег Шварцман то ли в силу какой-то дьявольской задумки, то ли простой болтливости и игры воображения стал на минувшей неделе после интервью «Коммерсанту» едва ли не самым цитируемым в России человеком. Вокруг сказанного Шварцманом идут яростные дискуссии: кто заказал, почему заказал, почему напечатали, знаком ли Шварцман с такими фигурантами интервью, как Виктор Иванов и Игорь Сечин, не дописали ли ему чего-нибудь в газете и т п.
Что касается главной проблемы, поднятой в интервью, — «бархатной реприватизации», — то этот аспект почему-то обсуждается меньше всего. Вместе с тем, по нашему мнению, «бархатная реприватизация» — это и есть то, что представляет единственный интерес в интервью.
Что понимает Шварцман под этим понятием? По его мнению, «бархатная реприватизация» включает в себя разведку активов крупных собственников, поиск компромата на них (в основном в виде уклонения от уплаты налогов и переводов прибыли в офшоры), затем организацию «силового наезда» с помощью действующих или ветеранских правоохранительных структур. Иными словами, Шварцман описывает тот тип действий, который в соответствии со стандартами ООН с полным основанием можно отнести к организованной преступности: получение сверхприбылей с помощью коррупции, вымогательства, силовых действий.
Отрицать наличие такого вида «бархатной реприватизации» в нашей реальности было бы смешно. Рейдерство, соединенное с коррупцией и вымогательством, стало отличительной чертой российской экономики последних лет (см. статью «Рейдеромафия» в «Огоньке» № 16 с г.). Встает вопрос: почему «бархатная реприватизация», по сути, является криминальной? Думается, что главное здесь состоит в том, что «бархатная реприватизация» является логическим следствием криминальной приватизации, проводившейся и проводимой в стране с 1993 года. О том, что приватизация была именно криминальной или, мягко говоря, незаконной, свидетельствует множество исследований криминологов, социологов и экономистов. Но, пожалуй, главным обвинительным документом стал доклад Счетной палаты «Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993 — 2003 гг.». Сергей Степашин направил данный доклад в Государственную думу. В докладе отмечалось, что политика приватизации шла впереди юридического оформления процесса. Во многих случаях Госимущество не регистрировало свои действия в Минюсте, значит, они являлись незаконными. Государство понесло многомиллиардный ущерб от противоправной приватизации. Процесс приватизации сопровождался массовыми уклонениями от налогообложения. Главное в докладе состояло в том, что предлагалось в необходимых случаях в судебном порядке обеспечить восстановление нарушенных прав законного собственника — государства.
Доклад должен был быть положен в основу парламентских слушаний, но думское большинство без какого-то объяснения причин сначала проголосовало за перенесение слушаний, затем вообще отказалось его рассматривать. В итоге в российском парламенте так и не была начата работа по правовому обоснованию случаев законной реприватизации.
Но реприватизация все-таки пошла, пошел передел собственности. Поскольку у этого передела так и не была сформирована правовая основа, то реприватизация, так же как и приватизация, стала криминальной.
Без нормального обсуждения этой проблемы в парламенте, Совете безопасности, без необходимой законодательной базы, которая должна быть сформирована на основе этого обсуждения, и продолжающаяся приватизация, и начавшаяся реприватизация будут все время расширять влияние организованной преступности.
Если в недавнем прошлом любые предложения по реприватизации на законной основе бизнес-сообществом встречались в штыки, то теперь ситуация изменилась. Всем бизнесменам надоели мафиозные формы реприватизации. Поэтому не случайно опрос ВЦИОМа, проведенный в этом месяце, показал, что большинство опрошенных владельцев и топ-менеджеров частных компаний согласны на частичную реприватизацию сделок, совершенных с явным нарушением законодательства. На это указали две трети из 1200 опрошенных бизнесменов в 40 субъектах РФ.