В Москве завершился длившийся больше недели VIII Антикварный салон. В отсутствие официальных данных об объеме продаж о его успехе можно судить по очередям, выстраивавшимся перед Центральным Домом художника. Устроители из "Экспо-парка" довольны результатами, но с реальными цифрами никого не знакомят. В ожидании новых законов о контроле над расходами это кажется нормальным.
Явные зеваки вели себя как в музее, держась на почтительном расстоянии от роскошной мебели и картин великих русских художников Шишкина, Айвазовского, Семирадского и Дубовского. Русская академическая живопись второй половины XIX века в этот раз явно превалировала над всеми остальными периодами русского искусства. Хотя на стендах можно было встретить и неплохие иконы эпохи модерна, и "мирискусников", и даже советских примитивистов 30-х годов.
Чего не было совсем, так это русского авангарда, если не считать отдельные экземпляры революционного фарфора и футуристических книжек. Впрочем, по мнению Натальи Каменской (ООО "Столица букинист"), спрос на футуристов уже прошел. "Все хотят книг в хороших переплетах, потому что тексты можно купить сейчас и в репринтах. Подход более эстетический". Для любителей красивых корешков букинисты припасли подшивку журнала "Мир искусства" в полной сохранности (все картинки на месте, а не вырезаны, как это водится) — всего за $40 тыс.
Сенсацией стало участие галереи "Старые мастера", единственной в Москве, специализирующейся на западноевропейской живописи XV-XVII веков и до этого на салонах не выставлявшейся. Ее шатер, обитый изнутри черным бархатом, вызывал настоящий трепет у посетителей. Правда, царивший там таинственный полумрак не давал никакой возможности оценить качество представленных шедевров. По словам доцента кафедры западного искусства МГУ Виктора Головина, "если еще два года назад какой-нибудь немец XIX века под голландца XVII века не мог стоить больше полутора тысяч и эта цена была разумна, то сейчас за то же самое просят тысяч пять. Это значит, что повышается спрос".
Мнения экспертов об уровне вещей, представленных на салоне, разнятся. Антиквары в один голос твердят, что уровень салона значительно вырос, что на нем полно вещей музейного качества. Их мнение разделил и знаменитый аукционист Sotheby`s Питер Баткин, признавший, что московский салон достиг "нормального мирового уровня". Что касается цен, то его коллега по русскому отделу Sotheby`s Джоанна Викери считает, что они только кажутся завышенными. "Говорят, что здесь на салоне цены выше, чем у нас в Лондоне. В этом, однако, нет никакого сюрприза — на аукционах цены ниже, потому что там покупают дилеры, чтобы затем перепродать. Если вы заглянете в какую-нибудь лондонскую галерею, то увидите, что цены там ничуть не ниже, чем в Москве". Но судя по тому, как бойко расходились каталоги русских торгов Sotheby`s по 500 рублей за штуку, можно сказать, что аукционы по-прежнему остаются единственным ориентиром для покупателей в области цен.
В отличие от антикваров музейщики и университетские профессора-специалисты сетуют, что, хотя фальшивок стало значительно меньше, настоящие шедевры можно пересчитать по пальцам. И они переходят из салона в салон. "Знакомые люди, знакомые вещи... Вот этого Сомова я знаю полгода,— говорит директор Музея личных коллекций Алексей Савинов,— вот этого Добужинского — пять лет, и, кстати, дома на стенке у моего приятеля он смотрится лучше. Вот эта вещь у нас участвовала на выставке. Ничего дурного в этом нет. Если бы каждый салон были новые вещи, было бы ощущение что работает хорошая фабрика фальшаков".
Печально, что на салоне по-прежнему было мало вещей, которые могли бы удовлетворить покупателя среднего достатка со средним культурным уровнем. Скажем, такого относительно дешевого вида искусства, как гравюра, печатная графика. А если что-то подобное и было, то цены изумляли — тиражная графика Пикассо 60-х годов стоила $15-30 тыс. Единственное исключение — ювелирные изделия, среди которых можно было найти что-то приличное на любой кошелек. Хотя супердорогими вещами под миллион долларов не торговали — спроса на них нет. Антикварные магазины постепенно специализируются, но пока это только тенденция. Немногие еще могут позволить себе заниматься чем-то одним — стенды по-прежнему похожи на развалы старьевщиков.
Объяснение тому, что хорошие вещи часто остаются непроданными, старо — те, у кого есть деньги, не имеют вкуса, те, у кого есть вкус, не имеют денег. Поэтому заштатный академик Дубовской стоит столько же, сколько всемирно известный Лентулов.
Впрочем, цены салона по-прежнему во многом декоративны. С налоговой полицией бороться гораздо труднее, чем с плохим вкусом. Суммы заключенных на салоне сделок остаются коммерческой тайной. Что было продано и за сколько — остается только догадываться. Ушел ли возглавлявший топ-лист Кустодиев ("Осенние скрипки") за анонсированные $150 тыс., или его продали дешевле, во сколько обошелся мебельный гарнитур Шаляпина, сколько заплатили за скульптуру Галле, знают только продавцы и покупатели. В новом году, когда нужно будет декларировать все покупки свыше $3 тыс., антикварному рынку, видимо, придется окончательно уйти в тень.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА