Челноки первой волны. Первопроходцы, которые добывали и везли в СССР товары, когда еще даже не было клетчатых сумок. Предприниматели, начавшие сколачивать капитал в те времена, когда «Ласковый май» был королем хит-парадов. Их судьбы сложились по-разному. Одни заработали на «жигули», выучили детей и ушли на покой. Другие открыли магазинчики и до сих пор мирно торгуют джинсами. Третьи, не удовлетворяясь достигнутым, настойчиво шли и идут вперед — к новым целям. Надежда Копытина принадлежит именно к таким, упорным, сейчас она — президент группы компаний «Ледово», объединяющей несколько предприятий. В рамках международной программы Entrepreneur of the Year Award она стала первой в истории России победительницей в номинации «Лучшая женщина-предприниматель».
ВНАЧАЛЕ БЫЛИ УТЮГИ
В 35 у нее все в порядке: бизнес, любовь, трое детей, банковский счет, волосы, улыбка, занятия йогой, «правильные» фотографии на полочках… Мир — у ее ног. А начиналось все с утюгов. Девочка Надя из Тюменской области приехала в Москву и не поступила в институт. На следующий год повторила попытку и снова не поступила. Гордость не позволяла вернуться в родной город. Пришлось побороть гордыню и заняться «спекуляцией» — несколько утюгов, чайников и телевизор в 1988 году 18-летняя Надя с другом отвезли в Польшу. Все продвинутые граждане тогда так делали, ну и эти двое подумали: «А мы чем хуже?» Сейчас это можно назвать «экспортными операциями», а тогда это напоминало иллюстрацию из учебника про первобытно-общинный строй: люди одного племени обменивались товарами с людьми из другого племени. С помощью жестов меняли золото на ванильные палочки.
Обмен трудно было назвать равноценным, но и ту, и другую сторону все устраивало. Надя, правда, поначалу даже не задумывалась посчитать эффективность этих поездок: ведь из-за маленького объема товара затраты на дорогу часто перевешивали прибыль. Но все окупалось новыми впечатлениями и возможностями. Ведь ее приучали к мысли: сначала окончишь школу, потом институт, потом тебя распределят как молодого специалиста, ты будешь долго и упорно трудиться и лет через 20 получишь квартиру. Она приготовилась жить в стране, декорированной табличками «нельзя». Но вдруг оказалось — можно. Делай что хочешь. Хочешь — учись, хочешь — коробки из Польши таскай, хочешь — спи до двенадцати.
ЗАРАБОТАЛО!
Она выбрала шторы. Блестящие шторы из Сирии шли на ура. Потом были видеокассеты из Сингапура. В Китае надо было брать футболки и спортивные костюмы. Но больше всего ей понравилось работать с Южной Кореей — там можно было купить «ангору». До этой «ангоры» у Надежды была черная полоса длиною в два-три года. Было много всяких сделок, но все — с отрицательным результатом. То кассеты окажутся частично испорченными, то китайские кофточки не продаются, то болгарская зубная паста окажется некачественной (кто ж знал, что она не должна выливаться из тюбика). Приходилось влезать в очередные долги, надеясь, что новая поездка в конечном счете принесет прибыль и «ты обязательно победишь». Готовность к риску — вот отличительная черта челноков всех времен и народов. Многие ли готовы после трех лет абсолютно бесплодного предпринимательства не просто не опустить руки, а одолжить «под идею» еще 20 тысяч долларов — громадную по тем временам сумму? Надежда это сделала. На все деньги она накупила в Корее перчаток. И — алле-оп! — продала их в России за 60 тысяч. Заработало.
Потом она покупала однородного товара и на 100, и на 150 тысяч долларов. Приходилось летать в Корею раз в неделю. Обычное дело. На сочувствующие причитания знакомых пожимала плечами: «Ну и что такого? Просто у вас дорога на работу занимает два часа, а у меня — восемь».
На рынке у нее появилось несколько точек. Лучшая — «под Лениным». В самолете от кого-то услышала, что это самое прибыльное место в «Лужниках». Кстати, почти все свои знания она получала во время долгих перелетов. Например, ей очень хотелось покупать эксклюзивные вещи, а в самолете, так и эдак обсудив эту идею, коллеги-челноки делали вывод: «Ты с ума сошла. Купи лучше пару тонн юбок. Пестрых, бархатных». Надежда недоумевала: «Как это вообще можно носить?», но все-таки соглашалась, что если ориентироваться на эксклюзив, то быстро заработать не получится, а вот массовый рынок принесет моментальную прибыль. Но и моментальный проигрыш. Как это однажды и случилось почти со всеми ее знакомыми. Одно время в России были необычайно популярны женские капоры — и вдруг эти капоры перестали продаваться. Как отрезало. За неделю модель вышла из моды, никто не хотел покупать себе капор, все хотели берет или шапочку. Среди челноков началась паника. Кто-то отдавал партии товара буквально за копейки, кто-то безжалостно распускал и резал, стараясь сделать из капоров перчатки или те же береты.
«Это была моя маркетинговая школа», — говорит Надежда сейчас. Потом она окончила-таки университет по специальности «Менеджмент в национальной экономике», но именно благодаря челночному бизнесу она стала тем, кто она есть сейчас.
… И ОНА ЕЩЕ ПОЕТ
Надежда считает, что нынешние челноки не чета прошлым: «Этот бизнес полностью изменился. Он стал более спокойным, упорядоченным, удобным. Я сейчас общаюсь с девушкой, у которой свой магазин в «Лужниках». Представляете: она не ездит за товаром за границу, все заказывает по электронной почте. А товар ей растаможивает в аэропорту специальная фирма. Мы о таком и мечтать не могли. На таможню мы шли как на Голгофу. Тогда можно было привозить товаров на 10 тысяч долларов, а все сверх этой суммы облагалось высокой пошлиной. И каждый пытался это обойти. Например, кто-то вычитал, что шарики для пинг-понга не облагаются госпошлиной, и привозил огромные партии товара, декларируя его как те самые шарики. Ну не анекдот ли: пять тонн шариков для пинг-понга?! А я узнала, что детские товары не облагаются пошлиной, и декларировала свой товар как «детские носки»… Правда, грузовик могли проверить на выезде. Если взятки не помогали, то я обычно начинала плакать: «Дяденьки, отпустите, пожалуйста!» Ужасно. Чувствуешь себя преступником, виноватым, жалким. Чтобы никогда больше не переживать это, я и решила уйти из челночного бизнеса. В 93-м году основала свою компанию».
Когда все это слушаешь, даже не задумываешься, что в 93-м году ей было всего 23 года. Совсем непонятно, как она успевает заниматься бизнесом, семьей, меценатством, автогонками, продюсированием художественного фильма. Ко всему прочему еще и поет. Надежда Копытина — сольная эстрадная певица. Ходят слухи, что она вообще не спит.
На вопрос: «Теперь не плачете?» — отвечает: «Еще как плачу. Только когда никто не видит». И, подумав, добавляет: «Знаете, а ведь я и сейчас занимаюсь похожим бизнесом. Ну ладно, шампиньоны мы выращиваем здесь, а креветок и другие морепродукты нам привозят из-за границы. Так что идея та же: закупить сырье, привезти в Россию, растаможить, упаковать и продать уже брендированный товар. Разве что сейчас другие объемы и контракты… А тем челнокам, которые занимались бизнесом, когда в стране был полный коллапс, считаю, вообще нужно медали давать. Пока правительство разбиралось, как устроить рыночные отношения, люди сами их формировали».