Спросите любого европейца, что такое гарем. Вероятно, он расскажет про томных восточных красавиц, сидящих вокруг своего господина, или про полуобнаженных танцующих одалисок. Спросите мужчину на Востоке, что такое гарем, и он скорее всего ответит коротко: сплошные проблемы!
В Пакистане, как и в других мусульманских странах Востока, многоженство официально разрешено. На улицах здешних городов часто приходится видеть, как за идущим господином семенят две или три женские фигуры в национальных шальвар-камисах или даже в бурках — балахонах, закрывающих лицо и фигуру. Однако таких семей совсем немного. И у моих пакистанских знакомых такие мужчины вызывают скорее сочувствие. Один местный журналист однажды сказал мне старую восточную поговорку: «У кого нет жены, тот может пойти на войну, чтобы ее найти, у кого есть несколько жен, тот постоянно живет на войне».
«Полигамия в исламе — это прежде всего серьезные заботы и большая ответственность, — говорит известный пакистанский специалист по исламскому праву, профессор мусульманского богословия Анис Ахмад, который согласился ответить на вопросы «Огонька». — Четвертая сура священного Корана, которая называется «Ниса» («Женщины») гласит: «Женитесь на тех, что приятны вам, женщинах — и двух, и трех, и четырех. А если боитесь, что не будете справедливы, то на одной».
То есть разрешено иметь максимально четырех жен.
«Это важно, что необходимо относиться к каждой не «одинаково» или «равно», — говорит профессор Ахмад. — В Коране использовано слово «адль» (можно перевести как «справедливо, беспристрастно»). Часто на лекциях студентам Мусульманского университета я привожу такой пример: у меня две дочери, старшая любит по утрам омлет, младшая — яйца вкрутую. Поэтому каждое утро мы готовим и омлет, и яйца вкрутую. Обе не едят одинаково, а каждая получает то, что хочет. Так же и в полигамном браке: если у вас две жены и одной вы подарили роскошный автомобиль «феррари», то это не значит, что и вторая должна получить такой же. Ведь вторая, допустим, хочет иметь «мерседес»! Поэтому мусульманин должен давать каждой из нескольких жен все, что положено, с учетом ее вкусов. Это совсем не просто. «А если не можешь, то бери одну» — вот что имеется в виду!»
Профессор не зря упомянул дорогие марки автомобилей. Иметь несколько жен может позволить себе только очень состоятельный человек. Ведь каждую нужно обеспечить отдельным жильем, лучше отдельным домом, но если не получается, то отдельным помещением обязательно. Равные права, в том числе и имущественные, имеют и дети от всех жен. И если какая-то из жен чувствует себя обиженной, она имеет право пожаловаться мулле или пойти в мусульманский суд.
«Все живут отдельно, и никакие сексуальные отношения разом с несколькими женщинами не допускаются, — говорит профессор. — Многие в Европе составляют представление о гареме по «Тысяче и одной ночи», где сказочные эмиры имеют не одну и не четыре, а огромное количество жен. Но, с одной стороны, сказки рассказывают, что тот же Гарун-аль-Рашид держал в своем серале сотни молодых женщин, которыми разом наслаждался, при этом тут же утверждается, что он совершал по сто молитв за ночь. Очевидно, и то, и другое — просто легенды».
По мнению профессора, полигамная норма появилась в исламе для преодоления диспропорции — в Средние века (основатель ислама пророк Мухаммед жил в VII веке) мужчины гибли на войнах. «Ведь и папы римские, бывало, разрешали многоженство после того, как множество рыцарей гибло в крестовых походах», — напоминает профессор. Полигамия еще имеет смысл, если, например, женщина не может иметь детей, полагает он: «Среди моих друзей и знакомых — немало видных и состоятельных мусульман, но нет ни одного многоженца».
Анис Ахмад специально подчеркивает, что это нормы исламского права. Проблема в том, что на Востоке, в том числе и в Пакистане, распространен не только шариат — мусульманское право, но и адат — традиционное. В горских пуштунских селениях, например, до сих пор действует обычай убийства по чести, согласно которому мужчины клана имеют право убить женщину, если она, по их мнению, опорочила честь семьи. «К исламу это отношения не имеет, — говорит профессор, — но такие традиционные нормы продолжают действовать во многих исламских регионах мира».
Однако, как выяснилось, и тут не все так просто. «Многоженство? Нет уж», — сказал мне Хабиб Хан, пуштун из горной области Куррам на границе с Афганистаном. Он сам, правда, уже давно живет в Исламабаде, но обычаи своей родины знает хорошо. Я перевел для него на урду старую комедийную песенку: «Если б я был султан», где есть слова: «…но, с другой стороны, тещи тоже три». Перевод, очевидно, получился довольно корявым, но Хабиб понял, посмеялся и добавил: «Тещи ладно, тестя три!» Оказывается, в горах если муж несправедливо по местным понятиям обидел жену, то она пойдет жаловаться не к мулле, а к отцу и тот вполне может послать своих сыновей разобраться с обидчиком. «А если у нее нет братьев?» — с надеждой спросил я. «Двоюродные есть, троюродные. Она ведь из какого-то клана происходит. В любом случае проблемы будут. А если жен несколько, то разбираться придется с целой толпой вооруженной родни».
То, насколько западное представление о гареме далеко от настоящего, подметили давно. Разницу описал еще знаменитый француз Жерар де Нерваль, издавший в середине XIX века нашумевшую книгу о поездке на Восток. (Она оказала немалое влияние на современников, под впечатлением от этой книги Дюма ввел восточные мотивы в своего «Графа Монте-Кристо».) Путешествующий по Египту Нерваль приобрел на рынке рабыню-одалиску, которая доставила ему немало хлопот. Например, когда тот попытался заставить ее готовить обед и мыть посуду, она заявила, что пожалуется властям. Одалиска дала понять, что оказывает лишь вполне определенные услуги, но если ее будут заставлять делать что-то на ее взгляд постыдное или тем более принуждать к грязной работе по дому, то в этом случае она имеет право обратиться к местному паше, чтобы ее продали на рынке другому хозяину.
Даже большие гаремы влиятельных властителей, где имелись сотни девушек-рабынь, отличались сдержанностью. Так, известный правитель Египта XIX века Мухаммед Али паша мог одновременно видеть лишь лица всех своих жен и одалисок — женщины друг перед другом не обнажались никогда. «А если бы кто-то приказал так, то жены и даже рабыни имели бы право уйти», — отметил современник. Добавьте при этом строгое следование мусульманским нормам при дворе исламских властителей. Один историк сравнил большой мусульманский гарем с женским монастырем, где придерживаются суровых нравов.
К XXI веку большие гаремы ушли в прошлое, но у мужчин в мусульманских странах добавилась новая проблема: с распространением образования среди женщин прекрасная часть мусульманского мира решительно берет в свои руки управление финансами семьи. Пока мужья помногу работают, чтобы обеспечить многодетные пакистанские семьи, именно женщины в большинстве случаев контролируют бюджет: решают, что купить и почем. Как заметил один пакистанский журналист: «Раньше она была хозяйкой моего сердца, а теперь стала хозяйкой моего кошелька. А теперь представь, что таких хозяек несколько!»