Ровно сто лет назад, 4 ноября 1899 года, вышла в свет книга Фрейда "Толкование сновидений". Правда, на обложке стоит другой год — 1900-й. И это не случайно: Фрейд, твердо уверенный в том, что совершил эпохальное открытие, решил, что будет очень кстати приурочить начало новой эры в психологии к началу нового века. Однако последние нейрофизиологические исследования показали, что, несмотря на многие верные догадки, в толковании сновидений Фрейд все-таки ошибался.
Как известно, основатель психоанализа был ужасно тщеславен и полон решимости покорить мир. Но поначалу ему не везло: коллеги смеялись над его теорией истерии, пациенты были шокированы его теорией сексуальности, даже преданная жена Марта роптала на недостаток денег и дурную славу, которая идет о его методах лечения. Но Фрейд верил в свою правоту и упорно продолжал изыскания в темной области человеческих страстей и тайных влечений. Наконец, ему удалось найти внутреннюю логику в том, чему в то время никто не придавал значения: в смутных образах снов.
Фрейд писал о своей теории сновидений: "Она содержит в себе самое ценное из всех открытий, которые мне довелось совершить. Такая удача выпадает человеку только раз в жизни". Это и правда была удача для жаждущего славы молодого врача: найти столь выигрышную сферу приложения своих блестящих, но весьма скандальных идей. Ведь далеко не все страдают неврозами и обращаются к психиатрам. А сны видят все — даже те, кто это отрицает. И проснувшись, почти все задают себе вопрос: "Что означает мой сон?"
Ответ Фрейда был прост, как все гениальное: любой сон означает исполнение желания. Правда, чтобы доказать это простое утверждение, ему пришлось здорово попотеть. Ведь часто сны пугают, напоминают о неприятном, заставляют страдать. А иногда вообще кажутся какой-то бессмыслицей. Фрейд уверяет нас, что не следует обольщаться образной или сюжетной стороной сновидения, принимая за чистую монету явное (поверхностное) содержание сна. Образы и метафоры, создаваемые во сне нашей психикой,— результат маскировки, попыток зашифровать сообщение. Задача сновидения состоит в том, чтобы удовлетворить, но одновременно и замаскировать бессознательное желание, которое в случае осознания могло бы потревожить нашу совесть.
Например, пациентке сорока лет, живущей с матерью и в очередной раз с ней поругавшейся, снится, что она провожает мать на поезд. Они разговаривают, стоя на перроне, и пациентка уговаривает мать подняться в вагон, потому что поезд вот-вот тронется. Однако мать считает, что времени еще достаточно, и продолжает разговаривать. Наконец, когда она все же решает подняться в вагон, поезд начинает двигаться, и она падает между поездом и платформой.
Не надо быть психоаналитиком, чтобы понять этот сон. Но попробуйте сказать пациентке, что сон есть исполнение ее желания. "Что вы такое говорите! — скажет она.— Мать сама во всем виновата. Она бесцельно тянула время, а я изо всех сил старалась, чтобы она зашла в вагон вовремя". Фрейд же считает, что сновидение объективирует мысль о чем-то желательном в сцену, в которой желания представлены удовлетворенными.
Сны о смерти, замаскированной под смерть
Еще одна важная функция сновидений по Фрейду — это охранять сам сон. Один из наиболее ярких примеров — сны, которые снятся почти всем, кому приходится рано вставать. Вам снится, что вы уже встали, умываетесь, завтракаете, идете на работу. При этом вы продолжаете благополучно лежать в постели, а сон услужливо подсовывает вам картины бодрствования, успокаивающие вашу совесть. Другой распространенный случай — звук будильника, который вплетается в сновидение в виде колокольного звона, воя сирены или чего-либо подобного, позволяя нам как ни в чем не бывало убегать во сне от полиции или присутствовать на чьей-нибудь свадьбе — и все ради того, чтобы не просыпаться.
На протяжении долгого времени психоаналитикам не удавалось объяснить только один вид снов — так называемые посттравматические сновидения. Это кошмары, которые преследуют человека, пережившего какое-то страшное событие: смерть близких, автокатастрофу, войну. Сам Фрейд считал такие сновидения исключением из правила удовлетворения желания. Но недавно американский психоаналитик Марк Штейн предложил довольно оригинальное объяснение посттравматических кошмаров, вполне укладывающееся в психоаналитическую схему. Основное желание, удовлетворению которого они служат, состоит в том, чтобы то, что случилось на самом деле, в конце концов оказалось только сном. Сновидения о смерти или катастрофе являются "упражнениями по превращению реальной потери в просто приснившуюся". Штейн назвал эти сновидения "снами о смерти, замаскированной под смерть". Хотя приятного в них мало, они приносят человеку некоторое облегчение, помогая справиться с болью.
Смотрите на здоровье!
Современные нейрофизиологические исследования подтвердили некоторые выводы Фрейда. Установлено, что сновидение соответствует "активной фазе" сна, которая сопровождается быстрыми движениями глаз, как будто человеку во сне приходится что-то рассматривать. Обычно большинство сновидений забываются в течение нескольких минут после окончания этой фазы. Лабораторные методы изучения сна с регистрацией электроэнцефалограммы показали, что, если разбудить человека по завершении периода быстрых движений глаз, он может подробно пересказать свое сновидение. Если же будить его всякий раз до наступления "быстрой фазы" сна, у него возникают тяжелые эмоциональные и психические расстройства.
Современная психология считает способность человека видеть сны одним из признаков душевного здоровья. Если лишить человека возможности видеть сны, он заболеет или сойдет с ума. Однако некоторые заявляют, что вообще не видят снов. Исследования американского психиатра Джеймса Гемайла показали, что такие люди часто исключительно практичны, но при этом страдают серьезными психосоматическими нарушениями (язвой желудка, гипертонией, астмой, нейродермитом).
При серьезных душевных расстройствах человек теряет способность различать сновидение и реальность, часто путает свои сны с явью. Это может вести к выражению бессознательных подавленных желаний в открытом поведении. Так что дама, которой во сне приснилось, что ее мать падает под поезд, достаточно здорова для того, чтобы в реальности ее под поезд не толкнуть. Этот вывод современных психологов повторяет вздох облегчения Августина, который однажды заметил: "Слава Богу, что мы не несем ответственности за свои сны".
Таким образом, сновидения играют важную роль в поддержании физического и душевного здоровья. Но действительно ли они, как считал Фрейд, служат удовлетворению желаний? Ответ на этот вопрос дают последние нейрофизиологические данные, полученные методом компьютерной томографии. Алан Браун из Американского института коммуникационных расстройств в течение нескольких лет сканировал мозг спящих людей, чтобы выяснить, какие его участки наиболее активны в процессе сновидения. Оказалось, что наибольшая активность наблюдалась в зонах, отвечающих за эмоции, эмоциональную память и формирование образов. Это подтвердило гипотезу Фрейда о том, что сновидения являются следами дневных переживаний и неудовлетворенных желаний. Однако те участки мозга, которые отвечают за знаково-символические операции — мышление и речь,— остаются во сне относительно спокойными. Это означает, что не подтверждается другая идея Фрейда — о том, что сновидение имеет метафорический или аллегорический смысл, то есть "зашифровывает" наши мысли на манер ребуса. Исследования Брауна показывают, что сон действительно имеет смысл, но для того, чтобы его понять, не нужно прибегать к сложным интеллектуальным толкованиям, предложенным Фрейдом. Смысл сна находится не в глубине бессознательного, а прямо на поверхности, и понимать его нужно не аллегорически, а буквально. То есть просто смотреть сны, как кино.
АННА Ъ-ФЕНЬКО