ИГОРЬ КOH: ВРЕМЯ ОТВЕТСТВЕННОЙ СЕКСУАЛЬНОСТИ

Академик Кон, которого Всемирная сексологическая ассоциация недавно удостоила Золотой медали «За выдающийся вклад в сексологию и сексуальное здоровье», отвечает на вопросы читателей «Огонька»

ИГОРЬ КOH: ВРЕМЯ ОТВЕТСТВЕННОЙ СЕКСУАЛЬНОСТИ

Мне 45 лет, и в последнее время я стал замечать, что меня уже не так тянет к женщинам, как раньше. Это что, кризисный возраст? Как этого избежать? (Самара).

— Нужно различать сексуальное желание и возможности его удовлетворения. Сексуальное желание у большинства мужчин сохраняется до глубокой старости. В связи с уменьшением секреции мужских половых гормонов — андрогенов и с некоторыми социальными условиями (общая усталость, ухудшение состояния здоровья, монотонность супружеской жизни и т.д.) мужская сексуальная активность, измеряемая количеством половых актов, с возрастом, особенно после 40 лет, снижается до 1 — 2 раз в неделю. В то же время большинство мужчин хотели бы заниматься сексом чаще. Дело не столько в ослаблении сексуального желания, сколько в повышении его избирательности. Ослабление сексуального желания, как правило, происходит постепенно и не воспринимается как кризис, ведь другие наши желания также меняются с возрастом.

— Можно ли продлить сексуальную активность, используя медицинские препараты? Есть ли еще что-то помимо «Виагры»? (Вологда).

— Да, такие препараты есть. Революция в этой области началась с создания «Виагры», но сегодня существуют еще два признанных препарата — «Левитра» и «Сиалис». Эти препараты не усиливают сексуальное желание, а улучшают кровоснабжение половых органов и поэтому позволяют поддерживать стабильную эрекцию. «Виагра» и «Левитра» — в течение 4 — 5 часов, а «Сиалис» — в течение 36 часов. Разные люди неодинаково чувствительны к одному и тому же препарату. Многое зависит и от того, что человеку нужно, какие у него задачи. Но одними таблетками, какими бы они ни были, проблема сексуального долголетия не решается. Эректильные дисфункции тесно связаны с психическим состоянием человека и его партнерских отношений, поэтому для устранения трудностей часто бывает нужна психологическая помощь.

— Бывают ли в двадцать пять пики или спады сексуальности у мужчин? (Тверь).

— Процесс психосексуального развития человека очень сложен и индивидуален. Если говорить о мужской сексуальности, то ее пик достигается в период полового созревания. Это так называемая подростковая и юношеская гиперсексуальность, когда мальчик обуреваем сексуальными фантазиями, а возникающие в самых неподходящих местах неконтролируемые эрекции то и дело вгоняют его в краску. Сексуальные возможности взрослого мужчины, если иметь в виду повторные половые акты, ниже, чем у подростка, однако мужчина значительно эффективнее, потому что он умеет контролировать свои сексуальные реакции. Это отражается и в культурных стереотипах. «Настоящий мужчина» обязательно должен быть сексуальным, но вместе с тем обладать развитым самоконтролем. А прообраз всякого мужского самоконтроля — это контроль над собственной эрекцией: нужно уметь вызывать и поддерживать ее, когда она нужна, но не допускать того, чтобы сексуальное возбуждение пересиливало разум.

Поскольку возраст сексуального дебюта в последние десятилетия повсеместно значительно снизился, а сексуального образования наши подростки не получают, они расплачиваются за это не только нежелательными беременностями, абортами и заболеваниями, передаваемыми половым путем (российская статистика по этим вопросам — самая худшая в Европе), но и нигде не фиксируемыми психосексуальными расстройствами.

— Нужно ли вводить в школах сексуальное образование? (Москва).

— Отсутствие сексуального образования в современных условиях — это самый настоящий геноцид собственной молодежи. Сексуальность помолодела. Подростки начинают половую жизнь раньше, чем предыдущие поколения. Разрешения у старших они не спрашивают, а сами контролировать эту сферу своей жизни не могут.

При опросе в 2002 году большой группы московских школьников выяснилось, что доля мальчиков, имеющих сексуальный опыт, увеличивается с 6,6% в седьмом классе до 28,2% в девятом и 55,4% в одиннадцатом классе, а доля девушек — соответственно с 2,5% до 11,9% и 35,4%. Эти цифры вполне сопоставимы с мировыми. По данным проведенного в 2000 — 2001 гг. международного исследования сексуального здоровья 15-летних школьников под эгидой Всемирной организации здравоохранения в 35 странах, сексуальный опыт имели 40,9% российских мальчиков, которые уступили пальму первенства только своим гренландским и украинским ровесникам. У них соответствующие цифры составили 70,8% и 47,2% (средняя цифра по всем 35 странам — 28,1%).

Зато со знаниями дело обстоит плохо. В 1990-х годах в нашей стране было проведено несколько массовых опросов, причем на вопрос «Нужно ли сексуальное образование в школе?» положительно отвечали и школьники, и учителя, и родители учащихся. Международные исследования показывают, что сексуальное образование, если оно проводится профессионально, ни в коей мере не ускоряет начало половой жизни подростков, а, напротив, делает ее более безопасной.

Сексологического образования у нас не получают не только дети, но и взрослые, включая врачей и педагогов. Издательство «Академия» только что выпустило мое учебное пособие для вузов «Сексология», но в большинстве наших вузов этот предмет не преподается и делать это некому.

— Как мы выглядим в сексуальном плане на фоне остальных наций? (Красноярск).

— Достоверных сравнительных статистических данных об уровне сексуальной активности взрослых россиян нет, в нашей стране не было репрезентативных опросов. Тут надо учитывать множество социальных факторов: уровень жизни, образование, пол, возраст и многое другое. Общие тенденции развития сексуальной культуры у нас те же, что и в других развитых странах. Что же касается социальных установок, то они противоречивы.

Отношение россиян к добрачному и внебрачному сексу весьма либерально. При сравнении сексуальных установок населения 24 стран россияне (было опрошено 1998 человек, из них 64% — женщины, средний возраст — 41 год) опередили всех остальных по готовности принять и оправдать внебрачные связи. Категорически их осудили только 36% опрошенных, а 17% признали допустимыми при всех условиях.

О легком отношении молодых россиян к добрачному сексу свидетельствует и сравнительное исследование американских, российских и японских студентов. Хотя в среднем американские студенты относятся к добрачному сексу терпимее наших и японских, российские студенты значительно опередили «конкурентов» по готовности вступить в связь на первом же свидании. Напротив, отношение россиян к гомосексуальности значительно менее терпимо, чем в Европе.

Рассуждать о «русском сексе» вообще рискованно. В этих вопросах существуют громадные социально-образовательные, региональные и половые различия. Более молодые, образованные городские люди, как правило, значительно либеральнее остальных. К тому же высказываемые мнения не всегда совпадают с собственным поведением людей.

Разница в установках и поведении мужчин и женщин в России значительно больше, чем на Западе. Характерно, что почти все поставленные вами вопросы — мужские. А ведь речь идет о партнерских отношениях. Это проблема не только сексуальная. Как известно, мужская смертность всюду выше, чем женская, но в России налицо не просто высокая мужская смертность, а то, что называется сверхсмертностью. Разница составляет тринадцать лет, это значительно больше, чем в любой развитой стране. Один мой знакомый молодой американский социолог переехал в другой штат и долго не мог найти себе там работу. Жена нашла, а он нет. Однако это не было для него катастрофой. Он взял на себя домашние заботы, нянчился с детьми. Наш мужчина в подобном положении теряется. И не столько потому, что его близкие не готовы понять его трудности, а потому, что он сам не в состоянии их принять. Это сказывается и на сексуальности.

— Какие сейчас в мире сексуальные тенденции? (Волгоград).

— Главная тенденция — отношения мужчины и женщины в постели, как и в жизни вообще, становятся все более равноправными. Традиционная модель предполагала, что мужчина должен женщину «взять», «завоевать». Сегодня, нравится это нам или нет, это партнерские отношения. «Взять» нельзя, надо уговаривать, искать взаимоприемлемые компромиссы, в том числе и в постели. Однако наше сознание во многом остается традиционалистским, это порождает конфликты и недоразумения, которые раньше подавлялись.

— Как изменился секс в нашей стране за последнее время? Что нас ждет в будущем? (Санкт-Петербург).

— Главные тенденции развития в этой сфере жизни являются глобальными, наша страна — лишь частица этого процесса. Несколько упрощая, можно сказать, что существуют три системы отсчета. В патриархальном обществе прошлого сексуальность рассматривалась прежде всего в контексте семейных ценностей и продолжения рода. Индивидуальные чувства во внимание не принимались. Критерием удачности брака считались его стабильность и благополучие детей.

В начале Нового времени в Европе, а затем, с некоторым опозданием, и в России на первый план вышло понятие любви. Критерием оценки отношений становится не то, как они оформлены, а то, что люди при этом чувствуют. Понятие любви люди всегда определяли по-разному, но чувственное удовольствие, секс, занимало в нем подчиненное место. В процессе сексуальной революции ХХ века на первый план вышло понятие сексуальности, которая эмансипировалась как от брачно-семейных, так и от любовно-романтических ценностей. На самом деле эти явления взаимосвязаны. Современный человек отвоевал право на сексуальное удовольствие, но он все острее испытывает потребность в эмоциональном тепле, надежности и психологической интимности. Оно не существует само по себе. В действительности все это взаимосвязано.

Если лозунгом сексуальной революции был принцип свободы, права личности выстраивать свою жизнь по своим собственным канонам, независимо от диктата церкви, государства или родительской семьи, то сегодня на авансцену выходит принцип ответственной сексуальности. Это предполагает ответственность не только за себя, но и за другого человека, с которым ты сближаешься, и за последствия этих отношений. Свободный выбор не только не отменяет нравственности, но делает ее более необходимой.

Рассуждать о «русском сексе» вообще рискованно