Писатель Евгений ПОПОВ беседует с кинорежиссером Виталием МАНСКИМ
Все говорят:
КРЕМЛЬ, КРЕМЛЬ...
Все говорят: Кремль, Кремль... Ото всех я слышал про него, а сам ни разу не видел. Сколько раз уже (тысячу раз), напившись или с похмелюги, проходил по Москве с севера на юг, с запада на восток, из конца в конец, насквозь и как попало — и ни разу не видел Кремля.
Вен. Ерофеев «Москва — Петушки»
Осень. Путаная вязь переулков в районе Павелецкого вокзала. Офис студии «Вертов и К°». Виталий Манский, утомленный многодневным непрерывным монтажом новой пятисерийной ленты о Кремле, все же вежлив и любезен (из последних сил).
— Виталий, вы же не про мужиков фильмы снимаете, которые вот на наших с вами глазах за тусклым окошком по осени асфальт укладывают и матерятся, а про, как бы это выразиться, про VIP. На мой обывательский взгляд, тут дело тонкое, можно сказать — политическое.
— Если кто-нибудь может поверить в то, что я скажу, будет здорово, потому что это чистая правда. Мне в равной степени интересен вот этот парень с отбойным молотком, если он действительно интересен, и тот, кто нами правит... Как-то так получается, что когда переходишь в разговоре на эту тему, то становишься неубедительным, как бы оправдываешься.
— Ну и давайте грани этой темы не переходить. Я, зритель, полагаю, что вы ставили какую-то новую внутреннюю творческую, а не конъюнктурную задачу. С другой стороны, в нынешних условиях рыночной экономики на фильм о работягах денег хрен дадут, а если и дадут, то за гениальную съемку вы получите очередную фестивальную статуэтку, а не всенародную известность.
— Между прочим, бюджетная стоимость фильма о действующем президенте в двадцать пять раз меньше, чем стоимость моего же прошлогоднего фильма «Бродвей» о простых людях, отдыхающих на Черном море, которые, как говорится, сами никто и звать их никак. Я не могу назвать эти цифры — не уполномочен...
— Да я их и не пойму. Мне все будет или мало, или много. Тут ведь важно, кто платит.
— Фильм об отдыхающих финансировали европейские кинокомпании. Пленку проявляли в Праге, копии печатали в Германии, титры делали в Голландии, продюсер сидел в Берлине. Отсюда и стоимость производства фильма на Западе, включая достойную оплату труда режиссера. Наше документальное кино на сегодняшний день — бесплатный труд. Так что мое «президентское кино» просто, повторяю, рядовая хорошая профессиональная работа, извините за слово «хорошая».
— Как, кстати, вы назвали фильм, который сейчас монтируете?
— «Открытый Кремль».
— Тоже красиво.
— Вот сейчас вы мне предложили то поле, на котором я могу говорить без околичностей. Когда я делал «президентов», я делал профессиональную работу, но вносил в нее свою человеческую позицию, которая заключается в том, что я — за открытость, доступность и, как следствие, понятность власти. Показ президента человеком с присущими ему живыми, жизненными чертами разрушает мистический, въевшийся во всех нас страх перед начальством. Мне хочется, чтобы возникло нормальное отношение к власти. Это реальное кино о реальной власти, и было бы ханжеством утверждать, что в нем нет элементов пиара. Я не хочу работать на устрашающий и загадочный стереотип власти, а в данном случае и ее обиталища — Кремля. Мне один московский старожил рассказывал, что ребенком в 1947 году они с ребятами обнаружили на Каменном мосту одно место, откуда, если встать на цыпочки, был виден Царь-колокол. Я как-то сразу и не понял, в чем соль этой истории, и только потом сообразил, что тогда ведь Кремль вообще был закрыт, наглухо!
Поэтому в новом фильме мы предлагаем взглянуть на историю и сегодняшний день Кремля глазами людей, которые годами обслуживают Кремль. Например, один из них, верхолаз, сорок лет моет рубиновую звезду на Спасской башне. Мы сняли, как ему вдруг звонят по мобильнику и он важно отвечает с головокружительной высоты: «Мне сейчас некогда, я на работе». А перед тем как спуститься на землю, целует звезду и объясняет этот вроде бы эксцентричный жест весьма просто: «Я же не знаю, удастся мне подняться сюда еще или нет. Все же померли, я один остался, последний». Мы хотели показать, что в Кремле тоже люди...
— Вот и название выскочило для нашей беседы — «И крестьянки любить умеют, или Кремль с человеческим лицом». Обнадеживает, что власть пошла на съемки такого фильма, а то ведь мало ли чего вам, режиссеру, хочется... Значит, что-то понимают... Понимают, что нельзя жить в загоне, как бы он ни был изукрашен. Все-таки в третьем тысячелетии живем, господа... и товарищи. Открытость как осознанная необходимость. Вне оценки деятельности правительства, президента например, или борьбы идеологий, на каждую из которых обывателям вообще-то плевать, и предпочтительно с колокольни Ивана Великого. Лишь бы сапогами не били и мозги не трахали с ночи до утра.
— Мы общество и, безусловно, куда-то идем. А идти можно либо туда, либо обратно. Тенденций, безусловно, две. Мир вообще делится на реальную жизнь и сказочное о ней представление. Кино делится на игровое и документальное, но и собственно документальное кино — есть реальное, а есть вымышленное, реконструированное.
— А телевидение?
— Телевидение боится реальности. Телевидение — это форпост антиреальности. Даже новости состоят из выхолощенных или сконструированных фактов. Я больше скажу — телевидение говорит правду, но не предъявляет реальности. «Последний герой» — просто замечательный проект, но и там людям предлагают бегать за палочками, носить воду, то есть играть, а не существовать реально.
— Странные филиппики в устах телевизионного человека. Вы же ведь занимаете какой-то важный пост на ОРТ?
— На РТР.
— Извините, я редко телевизор смотрю, в основном когда гриппом болею.
— Я продюсер документальных фильмов. Скажем, вот сейчас в эфире идет цикл «Исторический детектив, или Портреты эпохи», где людям предложено рассказать от первого лица о собственной жизни. На основе этих рассказов создается своеобразный «золотой фонд» телевидения, откуда при необходимости можно черпать свидетельства. Например, личные воспоминания Ростроповича, Леонтьевой, Брумеля, Велихова о пражских событиях 1968 года, когда мы оказали Чехословакии «братскую» помощь, введя туда свои танки.
— Ну и как же вы решаете вечную проблему взаимоотношений вольного художника и официоза? Как насчет дисциплины? Часто приходится «наступать на горло собственной песне»? Это я в ваш «Открытый Кремль» плавно въезжаю. И наоборот — как вы избегаете диктата общества? Вам, допустим, понравились Путин или какая-нибудь его черта. Вы об этом говорите, а в ответ получаете ликующий вой на тему «продался начальникам».
— Я абсолютно ни в чем и никогда не наступаю на упомянутое вами горло. Другой вопрос, что мне как художнику, каковым я смею себя числить, хотелось бы делать более радикальные вещи. Развивать если не вообще художественный язык, то хотя бы свой. В этом смысле фильм «Кремль» лишен собственного художественного прогресса.
— Да что ж вы такое говорите, Виталий! Вы ж сами даете манок критикам-негодяям, которые тут же сладострастно напишут про вас черт знает что, приговаривая: «Сам сказал!»
— Дайте я сосредоточусь! (Чеканит.) Фильм «Кремль» не произведение искусства. Это первая в России коммерчески выверенная телевизионная лента, созданная на уровне мировых стандартов и во многом этот уровень превышающая. (Взволнованно.) Еще это абсолютно передовой проект, сделанный на принципиально иной технологии, которой пока пользуются в России считанные единицы киношников. Самый известный фильм, созданный в этой технологии, — «Русский ковчег» Александра Сокурова. Мы сейчас заканчиваем монтаж, а когда мы снимали, таких камер, как у нас, было в России всего штуки три. Впервые была создана система киносъемки цифровым способом. «Хай ди финишен» — именно на эту камеру была снята последняя серия «Звездных войн». Изображение раз в десять лучше, чем у самого крутого «Бетакама». Все снималось с применением специальной техники: краны, тележки, свет. Визуальный ряд такого же качества, как на каналах «Дискавери», «Нэшнл джиогрэфик»...
— А как вообще такая идея возникла?
— Думаю, теперь об этом уже можно сказать. Было огромное количество предложений от крупнейших западных компаний сделать картину о сегодняшнем дне Кремля. От «Эн-Эйч-Кей» (Япония), «Би-би-си» (Англия), «Цэ-Дэ-Эф» (Германия)...
— Кому предложений?
— Кремлю. Ну, определенным его службам.
— А какие там есть службы?
— Это и Администрация президента, и комендатура Кремля, которая подчиняется Федеральной службе охраны, музеи Кремля... И было принято, на мой взгляд, единственно правильное решение. Сделать такую картину силами российского телеканала и российских кинематографистов. Это не значит, что мы такие уж великие, но мы же все-таки не Гвинея-Бисау, куда «Би-би-си» приезжает снимать экзотику.
— Ну да, зачем нам немец ученый, когда мы и сами уже всему научились. Да к тому же денежки дома останутся, а не уйдут к чужим.
— Опять же насчет денег. Получилось как всегда. То есть наши космические ракеты, как всегда, дешевле американских, хотя летают в том же космосе. Так и здесь, фильм вышел во много раз дешевле, чем если бы его снимал тот же самый «Дискавери». Если кто из читателей занимается продюсированием, он меня поймет.
— Боюсь, что наши читатели продюсируют лишь собственную получку, чтоб ее хватило до следующей. Поэтому неизбежно возникает вопрос: платил за рекламу тот, кто заказывал музыку, или наоборот?
— Фильм на 100% профинансирован каналом «Россия». Однако теперь я знаю Кремль от угла до угла и могу смело сказать, что он заслуживает того, чтобы у него была хорошая, настоящая, качественная реклама. Почему, собственно, Белый дом, который в Вашингтоне, может тратить миллионы на рекламу американского образа жизни, а нам нельзя?
— Тогда я выступлю в роли простого читателя «Огонька» и ляпну «с последней прямотой»: может, это Путин велел вам такой фильм снять?
— Не президентское это дело вникать в такие детали. Его дело создавать атмосферу, при которой принимаются те или иные решения. Во всяком случае, когда я случайно столкнулся с ним во время съемок (в Кремле, представьте себе, можно столкнуться с президентом) и он спросил мимоходом: «Как дела? Что снимаете?» — я коротко ответил, и мы разошлись. Не хотел бы никаких сказок и мифов вокруг этого...
— Но ведь в Кремле будут просматривать отснятый материал?
— Отвечаю конкретно. Я приложу максимум усилий для того, чтобы этот фильм посмотрели все, кто нам помогал его делать. Вдруг я, сокращая чью-то длинную речь до пары минут экранного времени, искажу слова этого человека? Или еще: мы снимали в тех местах, где, в общем-то, нельзя снимать, никогда не снимали. Кремль он, конечно, открытый, но без ФСО там шагу ступить нельзя, и в этом смысле тот факт, что главными консультантами выступили сотрудники пресс-службы Сергей Девятов и Елена Журавлева, для фильма большая удача. «Два в одном»: они совместили в себе полномочия чиновников и эрудицию, вкус, знания профессиональнейших историков. А вдруг бы мы случайно сняли какую-то вещь, которая является тайной, секретом службы безопасности? Или в кадр попал какой-то человек, которому «светиться» по должности нельзя?
— Резонно. Особенно после 11 сентября прошлого года.
— А вообще-то пока на меня никаких «наездов» не было. Нам никто не мешал, хотя что-то иногда приходилось объяснять или доказывать. Ну, так в профессию режиссера должно входить и умение отстаивать свою позицию. И еще — не те сейчас времена, не приглашают нынче скрипачей играть на барабане.
— Ладно. Не стану больше злоупотреблять вашим временем. Расскажите хотя бы в двух словах, что за зрелище нас ждет?
— Мы добиваемся того, чтобы у зрителя возникло ощущение легкости и простоты. Фильм на 80% состоит из эксклюзива, но наша задача не делать на этом сенсацию, да и не снималось это до нас из-за неоправданной закрытости Кремля в прошлом. Ну что секретного, например, в кремлевской столовой, которую мы снимали впервые за все годы ее существования? Самым трудным в нашей работе было разговорить кремлевских людей, которые десятилетиями привыкли молчать. Были и анекдотические ситуации. Вот кремлевский флаг. Он снизу кажется маленьким, а на самом деле огромный, не менее чем три на пять. Мы хотели начать серию с того, как люди утром складывают это огромное полотнище, потом выносят, оно развевается, и так далее. Нам это снять не удалось. Флаг складывали на полу, а Государственный флаг в телевизоре на полу лежать не имеет права. Здесь реальность вступила в противоречие с имиджем. Фильм состоит из пяти серий. Первая — это подготовка Кремля к Новому году, вторая посвящена Кремлю как президентской резиденции, затем — Арсенал и воинская история, четвертая — символы, пятая — Кремль как музей. Например, женщина всю жизнь провела, изучая шапку Мономаха. Она, эта хранительница, так об этой шапке говорит!.. Впрочем, нужно смотреть фильм. Говорю же — кадры уникальные. Например, каждый год седьмого мая Президентский полк проводит свой парад на Соборной площади. Зрелище фантастической красоты, мощи и изящества, поверьте мне! И я не понимаю, почему, кроме двадцати приглашенных ветеранов полка, там больше нет зрителей. Я не понимаю, зачем и от кого нужно скрывать это великое, великолепнейшее зрелище.
— И вам удалось это снять?
— Да. Нам много чего удалось. Ночные дозоры, ключ от Спасской башни, Царь-пушка, из жерла которой по утрам выметают окурки, замена лампы в кремлевской звезде, квадратные подушки в казарме, тараканы-«притворяшки». И главное — лица, лица, лица. Лица людей, а не роботов или «винтиков». Кстати, когда я говорю «мы», это не «Мы Николай Второй», это большая группа: Дима Аврорин — мой сорежиссер, оператор Владимир Башта, консультанты, ассистенты... Ведь съемки длились почти год...
— А допуск?
— Допуск потребовали оформить всего один раз, когда мы снимали все ту же рубиновую звезду. Нам сказали, что съемки будут разрешены только в том случае, если у оператора будет удостоверение верхолаза.
— Ну и где же вы взяли оператора-верхолаза?
— Мы взяли удостоверение.
— Что значит «взяли»?
— Ну... это... купили...
— Где? На переходе у Пушкинской?
— А вот уж это действительно тайна...
Евгений ПОПОВ
На фотографиях:
- ЭТОТ КОРИДОР ВЕДЕТ В РЕЗЕРВНЫЙ КАБИНЕТ ПРЕЗИДЕНТА
- ТАК УСТРОЕНА ШАПКА МОНОМАХА
- ТЕ САМЫЕ «КЛЮЧИ ОТ МОСКВЫ». НА САМОМ ДЕЛЕ — ОТ СПАССКИХ ВОРОТ
- БАРАБАН КУРАНТОВ СПАССКОЙ БАШНИ
- ПЕРЕД КАЖДЫМ ПРИЕМОМ В КРЕМЛЕ ГЛАВНЫЙ ПОВАР ЛИЧНО НАКРЫВАЕТ «КОНТРОЛЬНЫЙ СТОЛ»
- И В ДОКУМЕНТАЛЬНОМ КИНО БЫВАЮТ РЕПЕТИЦИИ
- СТРОЕВОЙ СМОТР ПРЕЗИДЕНТСКОГО ПОЛКА: ДОЛЖЕН БЫТЬ СЛЫШЕН КАЖДЫЙ ШАГ
- В материале использованы фотографии: Юрия ФЕКЛИСТОВА