5 октября в Лас-Вегасе, в казино-отеле The Venetian, открылся музей «Эрмитаж — Гуггенхейм». Два крупнейших музея мира — Государственный Эрмитаж и Фонд им. Соломона Р. Гуггенхейма — приехали в Лас-Вегас за тем, за чем стремятся туда и обыкновенные люди — чтобы заработать немножко денег
THAT'S ENTERTAIMENT!
«That's entertaiment!» — это слова из песенки, которую поет Фред Астер. Переводится (с учетом интонации и эмоциональных обертонов) приблизительно как «Вот вам, дорогие товарищи, потрясающее развлечение!»
ВТОРНИК, 2 ОКТЯБРЯ
В Москве плюс пять, ветер, дождь, небо цвета асфальта и пробки на дорогах. Одна уважаемая дама, сотрудник московского музея, узнав, что завтра я улетаю в Лас-Вегас на открытие выставки Эрмитажа, пожимает плечами: «Ну вот — нашли где показывать шедевры! Лучше бы Эрмитаж в российскую провинцию что-нибудь отвез, там сейчас просто культурный голод!»
Выставлять живопись XIX — XX веков в столице игорного бизнеса, на первый взгляд, — шаг экстравагантный. Ну, как если бы показать детские рисунки по теме «Пусть всегда будет мама!» в военной казарме. Как будто люди едут в Лас-Вегас за высоким искусством! И как будто Эрмитажу негде больше реализовать свои культуртрегерские амбиции!
Думаю, эти традиционные упреки еще не однажды выскажут директору Эрмитажа Михаилу Пиотровскому. К счастью, никто уже не сможет помешать: музей открылся, и все вдруг поняли, как это здорово — сочетать несочетаемое, сталкивать противоположности.
СРЕДА, 3 ОКТЯБРЯ
Мы в Лас-Вегасе. Вечер. Температура под тридцать. Люди на улицах в майках и шортах.
«Венецианец» — отель-город, колоссальный, как «Титаник», немыслимой роскоши и приблизительно такого же уровня китча. Писать о китче Лас-Вегаса вроде бы банально. Его так много, что это и не китч вовсе, а новый способ коммуникации архитектуры с человеком.
Рядом с отелем «настоящий» мост Риальто и башня как на площади Сан-Марко в Венеции. На стенах живопись, копии итальянских мастеров XVI --XVIII веков. Толстый розовощекий путти смотрит на тебя с потолка, и ты первые пять минут соображаешь — это фреска или как? Потом замечаешь едва загнутый кусок фотообоев и удовлетворенно хмыкаешь: «А-а-а, обои! Ну и китч!» Хотя, если просто смотреть, а не царапать пальцем поверхность, чтобы понять, из чего она сделана, абсолютно все равно, фреска это или обои. Если бы у венецианцев в XVI веке были нынешние технические возможности, еще неизвестно, какой бы китч придумали они. В Венеции ведь тоже любили пустить пыль в глаза и сотворить такой интерьер, чтобы дыханье сперло.
...Спать не хотелось. Полночи мы бродили по гостинице, пытаясь разобраться в ее коридорах и пространствах. В самом «пузе» отеля на первом этаже — огромное казино, как фабрика-химчистка по вымыванию из кошельков лишних денег. Далее, куда-то во чрево отеля, ведет дорога шириной в половину нашего Кутузовского проспекта, слева и справа от нее конференц-залы, каждый — как банкетный зал в Государственном Кремлевском дворце. Плюс театр, дискотека, спортивный центр, кино.
Из казино по эскалатору мы поднялись на второй этаж и оказались в... Венеции. Целый городской квартал выстроен под искусственным голубым небом. Улицы вымощены булыжником, есть даже канал, по которому плавают гондолы. ($12 за 15 минут плавания плюс $18 за фото на память). Вдоль канала — магазины и рестораны.
Думаю, американцы, попав в настоящую Венецию, будут разочарованы: там летом, из-за жары и плохой канализации, ужасные запахи. А в отеле «Венецианец» ни запахов, ни жары, ни ночи. Вечная предрассветная прохлада.
В общем, странное место: ненастоящее, безвкусное, но до такой степени грандиозное, что иронизировать не тянет.
Таков контекст, фон, окружение, в котором через день предстояло открыться музею «Эрмитаж — Гуггенхейм».
ЧЕТВЕРГ, 4 ОКТЯБРЯ
В том же самом «Венецианце» тот же самый музей Гуггенхейма открывал выставку мотоциклов.
Мотоциклы, конечно, ужас как хороши. Но пространство (архитектор Фрэнк Гери), в котором их показывали, было просто фантастическим — дом для Циклопа, самолетный ангар, выгородки из стали, стальная же лента, спускающаяся со второго этажа на первый, как пластическая метафора времени. И где-то в ее складках, как конфеты в фольге, блестящие мотоциклы.
Томас Кренц, директор «Гуггенхейма», открывал экспозицию, облачившись в комбинезон автогонщика. На пресс-конференцию он приехал из пустыни Невада на мотоцикле. Актер Джереми Айронс послушно ходил от экспоната к экспонату и позировал фотографам. Мотоциклы, без сомнения, — образцы высокого дизайна. Но подать-то их все равно надо как развлечение, прислонив к железному другу какую-нибудь голливудскую звезду.
ПЯТНИЦА, 5 ОКТЯБРЯ
Русский день в Лас-Вегасе. В город, где отели не успевают состариться, потому что их просто сносят и на этом месте строят новые, привезли благородные древности: 45 полотен Сезанна, Матисса, Пикассо, Шагала, ван Донгена, Ван Гога. Выставка называется «Шедевры и их собиратели: европейская живопись XIX — XX веков из собраний Государственного Эрмитажа и Фонда Соломона Р. Гуггенхейма». CNN посвятила событию большой сюжет. «Фонд Гуггенхейма открывает свой третий после Нью-Йорка и Бильбао музей. Это что, музейная сеть наподобие закусочных Макдоналдс?» — спрашивают у куратора проекта Лисы Деннисон.
«Это новый музейный менеджмент, — отвечает Лиса. — Наша цель — повысить стандарты жизни в Лас-Вегасе. И потом, любой музей мира показывает на своих стационарных площадях лишь незначительную часть коллекции, мы заинтересованы в новых филиалах».
Перед открытием выставки — огромная пресс-конференция. В зале знакомые лица: вице-спикер Ирина Хакамада, министр культуры Михаил Швыдкой, глава «Интерроса» Владимир Потанин (он основной спонсор мероприятия), директор Эрмитажа Михаил Пиотровский (без шарфа!).
Пиотровский говорит, что открыть музей в Лас-Вегасе его побудило в том числе и социалистическое воспитание: его учили, что искусство принадлежит народу, а Лас-Вегас за год посещают порядка 40 миллионов. Так что Эрмитаж там, где и американский народ.
«А вы не боитесь, что в отеле, где вся живопись — имитация, настоящие картины тоже будут восприниматься как подделки?» — спрашивают журналисты. «Вполне может быть», — честно признается директор «Гуггенхейма» Томас Кренц.
Но вряд ли такая ошибка возможна. По той простой причине, что для настоящих картин создали совершенно особое пространство. В отеле, где все — гипсокартон и декорация, построили металлический бункер цвета темно-бурой ржавчины (автор — ультрамодный архитектор Рем Коолхас). Это как если в пирожное со взбитыми сливками положить железную кнопку. Картины крепятся к стенам специальными магнитами. Суровая эстетика зала не оставляет никаких сомнений: бледные изображения в старых рамах самые что ни на есть настоящие. Будь это подделки, они бы выглядели гораздо эффектней.
НАМ НЕ ЖИТЬ ДРУГ БЕЗ ДРУГА
Музейный проект «Эрмитаж — Гуггенхейм» в Лас-Вегасе — ответ на всякого рода «низзз-я!» и «ай-я-яй!». На самом деле, все «льзя»: устраивать казино и музей под одной крышей, соединять высокое искусство и чистый аттракцион. Можно и даже нужно музеям зарабатывать деньги.
Собственно, все это и затевалось ради денег. Эрмитажу необходимы средства на реконструкцию здания Главного штаба, а это порядка $100 — 150 млн. Выставка в Лас-Вегасе принесет от одного до трех миллионов долларов чистой прибыли. Конечно, эта сумма погоды не сделает, но она хотя бы покажет всем заинтересованным лицам, крупным международным финансовым структурам, что музеями (а у Эрмитажа и Гуггенхейма схожая проблема — недостаточное финансирование) руководят здравомыслящие люди, а не иждивенцы от искусства.
Делать коммерцию на духовных запросах общества ничуть не хуже, чем, спекулируя духовными запросами, стоять перед государством и спонсорами с протянутой рукой.
Выставка очень важна для Лас-Вегаса. Она этот город в известном смысле реабилитирует. Он уже давно не прибежище порока, азартных игр и проституции, а, по выражению Михаила Швыдкого, парк культуры и отдыха. В Лас-Вегас приезжают семьями, на уикенд. Там есть все развлечения мира: потрясающие шоу, дух захватывающие американские горки, суперсовременные кинотеатры. Там, наконец, живет полтора миллиона людей, все это туристическое хозяйство обслуживающих. Теперь у них есть шанс, не выезжая из родного города, приобщиться к европейскому искусству. Но надо сказать, что у европейского искусства появился шанс кое-что почерпнуть у американской массовой культуры.
Философия (если это можно так назвать) Лас-Вегаса проста и тотальна: вся наша жизнь даже не театр, а цирк, грандиозное развлечение. И в этой сфере город стремится достичь такого совершенства, какое только возможно. Каждый вечер перед отелями извергаются вулканы, сражаются и тонут пиратские корабли, водные струи взлетают вверх на десятки метров — гостиницы таким образом соревнуются, у кого лучше самодеятельность. На все это можно глазеть совершенно бесплатно.
Высокое искусство тоже ведь когда-то начиналось как развлечение: музицирование скрашивало вечера без телевизора, а картинные галереи заменяли кинотеатры. Сегодня традиционное искусство призвано просвещать, воспитывать, все что угодно, только не развлекать. Оно это делать не умеет и не хочет, что чистой воды снобизм.
Если соприкосновение с эстетикой и, главное, технологиями Лас-Вегаса хоть как-то изменит жизнь традиционных музеев, побудит их к модернизации, выиграют все. Прежде всего, зрители.
ПОСЛЕ ТЕРАКТА
Америка после теракта — это длинные очереди в аэропортах. Чемоданы проверяют вручную, перекладывая каждую вещичку и прощупывая, не завалялся ли у вас в кармане пиджака ножик для разрезания картона. В принципе, ничего страшного — никакой грубости и бестактности секьюрити не позволяют, и этот досмотр легко пережить. Просто на оформление уходит много времени.
Меня «тормознули» прямо перед посадкой в самолет на Москву, когда до борта оставалось три шага. В аэропорту я купила японский комплексный обед и везла его в клюве родным и близким. На запах еды почему-то среагировала собака, призванная реагировать на взрывчатку и наркотики. Ну, в общем, минут десять разбирательств с охраной и ответы на вопросы типа «есть ли у вас 10 тысяч долларов?»
Есть некоторая доблесть, чтобы вести сегодня в Америке простую размеренную жизнь: например, открывать выставки, или ходить в театры, или купаться, загорать, играть в казино — избавляться от оцепенения, в котором вся страна пребывала пару недель после 11 сентября.
Русская делегация внесла в это возвращение к нормальной жизни свою лепту. Мы честно отметились у всех аттракционов: подымались на смотровую башню высотой 350 метров, катались на американских горках (ничего страшнее не бывает), плавали в гондоле, играли в казино, где, как оказалось, легко можно выиграть маленькую сумму. Главное — вовремя остановиться и не возжелать большую. Мы получили от Америки огромное, какое-то детское удовольствие. Очень хочется, чтобы американцы получили такое же от живописи из собрания Государственного Эрмитажа.
Людмила ЛУНИНА
На фотографиях:
- ДО ОТКРЫТИЯ ВЫСТАВКИ ОСТАЛОСЬ МЕНЬШЕ СУТОК
- ФИЛОСОФИЯ (ЕСЛИ ЭТО МОЖНО ТАК НАЗВАТЬ) ЛАС-ВЕГАСА ПРОСТА: ВСЯ НАША ЖИЗНЬ ДАЖЕ НЕ ТЕАТР, А ЦИРК, ГРАНДИОЗНОЕ РАЗВЛЕЧЕНИЕ
- МУЗЕЙ «ЭРМИТАЖ-ГУГГЕНХЕЙМ» ОТКРЫВАЮТ ВЛАДЕЛЬЦЫ И ТОП-МЕНЕДЖЕРЫ ГОСТИНИЦЫ THE VENETIAN, АРХИТЕКТОРЫ, ДИРЕКТОРА МУЗЕЕВ, ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЧИНОВНИКИ И БИЗНЕСМЕНЫ-СПОНСОРЫ
- ТАКИМ ПУСТЫННЫМ КАЗИНО БЫВАЕТ С ЧЕТЫРЕХ ДО СЕМИ УТРА
- СОЮЗ ИСКУССТВА И КАПИТАЛА: ДИРЕКТОР ЭРМИТАЖА МИХАИЛ ПИОТРОВСКИЙ И ГЛАВА ХОЛДИНГА «ИНТЕРРОС» ВЛАДИМИР ПОТАНИН
- В материале использованы фотографии: Юрия ФЕКЛИСТОВА