Исследователи-сказковеды говорят, что даже у изолированных народов, столетиями живших на каких-нибудь забытых Богом островах, в сказках прослеживаются мотивы из запойной «Курочки Рябы» и похмельной «Золотой рыбки»
ПРО СЕСТРИЦУ АЛЕНУШКУ И БРАТА ЕЁ КОЗЛА
Самые красивые сказки — это отстой человеческого сознания. Всевозможные страхи, комплексы, опасения человек с древних времен сливал туда — в маленькие сказочные истории. В 30-е годы Народный комиссариат просвещения молодой советской страны наложил табу на эту мерзость, правда, по другим соображениям. Было запрещено издавать сказки и использовать их в педагогических целях, потому что они развращают детское сознание (барское «По щучьему велению, по моему хотению»), пробуждают нездоровые фантазии о тридесятых заграничных царствах, об излишествах в виде златых гор и молочных рек и, даже стыдно сказать, о прекрасных королевнах — это при наличии отсутствия секса в стране! Так что Антон Семенович Макаренко своим воспитанникам в коммуне имени Дзержинского сказок не читал, а даже совсем наоборот, заставлял работать.
Теперь сказки, содержащие все беды человечества, свободно продаются на каждом углу. Более того, современные психиатры и психологи под девизом «клин клином вышибают» лечат сказками самые укоренившиеся пороки: пьянство и наркоманию.
Врач-психотерапевт Анатолий Сергеевич Щербаков работает в наркологическом диспансере. Он любит своих пациентов. И с удовольствием читает им сказки.
Его пациенты — самые злостные пьяницы. Граждане с пагубной склонностью без разбору хлещут любые крепкие напитки, но зато в сказках они толк знают и даже капризничают. Во время неинтересного чтения могут уснуть или, того неприличнее, послать доктора к чертовой бабушке. Поэтому сказки доктор подбирает соответствующие — алкогольные. Из десяти произведений пьющий человек безошибочно выберет то, в которое коллективное сознание впихнуло больше алкогольных мотивов. Такова, например, наша любимая сказка про сестрицу Аленушку и братца Иванушку.
Начинается сеанс. Анатолий Сергеевич берет книжку с большими яркими картинками (из дому) и присаживается в кружок к своим подопечным. Кто-то вяло сидит, прислонившись к стене, другие, наоборот, подбираются поближе.
Итак, царь с царицею померли, дети остались одни и пошли странствовать. Видимо, и до смерти родителей дела были плохие, раз царские дети остались нищими. Короче, кругом горе. Алкоголики внимательно слушают, и только самый резвый, Аркадий в выцветшей футболке, продолжает ерзать и колотить ногой о стену.
Идут ребятишки, и Иванушке все время хочется пить. Во время чтения сказки доктор ничего не комментирует, но позже раскрывает журналистам смысл произведения:
— Посмотрите, как сильно он хочет! Сначала: «Я хочу пить». Потом: «Ах, сестрица, если б ты знала, как мне пить хочется». И наконец: «Ах, сестрица, мне страшно пить хочется» и «Мне ужасно пить хочется». При этом нигде не упоминается, что день был жарким, да и Аленушку жажда совсем не беспокоит.
У первого колодца Аленушка пригрозила брату превращением в теленочка, у второго — в жеребеночка, у третьего — в баранчика, а у четвертого — в козленочка. Тут-то Иванушка и ослушался. По обозначенным зверушкам можно проследить все стадии опьянения. Теленок мягкий и послушный, жеребенок игривый, баранчик глуповатый, а козлик, как известно, упрямый и агрессивный.
Превратился Иванушка в козленка. «Аленушка обвязала его шелковым поясом и повела с собою, а сама-то плачет, горько плачет...» Шелковый пояс — символ неразрывной связи, созависимости. Аленушка, как мы помним, это архетип сестры или жены этого самого козла-алкоголика.
В этом месте недоверчивый Аркадий ворчит: «Прямо уж-таки он потерпеть не мог!» И добрый доктор говорит:
— У него слабая воля, вот ты, Аркадий, смог бы удержаться, я точно знаю.
После сеанса Анатолий Сергеевич продолжает разоблачение:
— Дальше по сказке сиротки встретили доброго царя, который женился на Аленушке, а козленку позволил с ними жить (тут уже какие-то сексуальные проблемы всплыли). Дальше царь поехал на охоту, Аленушку обманула колдунья — бросила несчастную в море да сама в нее и превратилась. Стала жить с царем, науськивать его против козленочка. Совсем было согласился царь козленка зарезать, а тот просится на море сходить, напиться (обманывает, конечно, как положено зависимому, — морской водой разве напьешься?). Царь добрый, отпустил. А козлик на морском берегу плачет, зовет сестрицу. Анатолий Сергеевич предлагает обратить внимание на его речь:
Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Огни горят горючие,
Котлы кипят кипучие,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Здесь четко прослеживаются симптомы белой горячки. Сестрица Иванушке отвечает, что у нее больше нет сил за него бороться.
Иванушка-братец!
Тяжел камень ко дну тянет.
Люта змея сердце высосала!
Вот до чего доводят родственников алкоголики!
Козленочек заплакал и возвратился домой. Потом второй раз отпрашивался к морю — с тем же результатом. На третий раз царь заподозрил неладное. Проследил за ним. И когда Иванушка стал звать сестрицу, она, видно, почувствовала, что подмога близко, и всплыла. Царь ее выловил, колдунью сжег на костре, и стали они жить-поживать вместе с козленочком.
В то время как алкоголики переживали за непутевого козленка, наркоманы читали сказку «Царевна-лягушка». В группе их около двадцати. Они очень разные, любого возраста, пола и уровня интеллекта. От алкоголиков их отличает более спокойное и отрешенное отношение к происходящему. Психологу Юлии Власовой то и дело приходится следить за ускользающим вниманием слушателей. Они слушают сказку, а потом пытаются ее обсуждать. Юле нужно вызвать у них ассоциации с собственной жизнью.
— Саша, — спрашивает она у средних лет мужчины, самого «никакого» слушателя, — кто тебе больше всех понравился?
— Ну... Не знаю... Иван?
— Потому что он герой, да? Всех победил, на царевне женился. А если бы ты был Иваном, что бы ты делал, когда Кощей стал одолевать?
— А я взял бы волыну и твоего Кощея бы завалил.
— Так. Хорошо. А если волыны нет?
— А я пошел бы к другу, взял волыну и завалил бы его.
— Хорошо. А если друга нет?
— Ну... Все равно... Завалил бы. Придумал бы что-нибудь.
— Отлично! А что бы ты придумал?
Наркоман начинает думать. Обращается к волшебнику за помощью, достает чудо-меч, делает подкоп в замок Кощея. Юля его поддерживает, группа дает советы. Постепенно Иван-наркоман воодушевляется, начинает «в натуре» чувствовать себя героем. Это ощущение собственного могущества сильно тормозит возврат к прежнему подавленному состоянию.
То, что делает Юля, называется психодрамой. Это такой метод групповой психотерапии, при котором пациенты становятся актерами. Играя, человек перекладывает свои проблемы на метафорический язык и находит им разрешение, сначала сказочное, а потом реальное.
Наркоманы — хорошие сказочники. «В миру» они отлично сочиняют, изворачиваются, играют, чтобы выжить. Психодраму поэтому тоже хорошо принимают. Конечно, после того как освоятся с группой и психологом.
Ближе всего наркоманам сказки типа «Федота-стрельца», потому что ищущим наркоманам как никому понятен мотив «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». В «Русалочке» Андерсена им близки страдания героини. У нее все время болят ножки — эта боль наркоману знакома. Русалочка лишена языка — у зависимых случаются похожие переживания. Она уходит из семьи — и это совпадает! Русалочка — это очень зрелый образ. В конце сказки она отдает своего возлюбленного принца другой женщине, хотя могла бы и убить ее. Но она учитывает интересы других людей и жертвует собой. Хороший ориентир.
Сказка полезна не только больным и обездоленным людям. Она одинаково хорошо помогает всем слоям населения. Коротко метод сказкотерапии можно описать так. У человека есть проблемы, скажем в семье. А психотерапевт предлагает ему обыграть собственную историю в сказочном ключе. Например, свекровь назвать не стервой и заразой, а Бабой-ягой (та хоть вредная, зато мудрая: сначала обругает, потом советом поможет и полезной травки даст). Себя саму величать не загнанной лошадью, а Золушкой (тяжело, конечно, каждый день с кастрюлями, но ведь воздастся!). Человек сочиняет сказку про самого себя. И волей-неволей приходит к счастливому концу (не сам, так с помощью психотерапевта). Происходит программирование «на добро».
Девушки с сексуальными проблемами обожают сказку про Спящую красавицу, про Снегурочку тоже хорошо идет, только конец здесь все же лучше откорректировать. Бизнесмены очень любят «Колобок», безошибочно делают вывод: то, что сработало трижды, на четвертый раз тебя кинет. Непослушным деткам подойдет «Морозко», а решение семейных проблем стоит поискать в «Курочке Рябе».
Сказки описывают сценарии человеческой жизни, содержат в себе все возможные архетипы. Архетипы — это человеческое бессознательное, трансформированное в сознание. Они представляют собой формы поведения, режимы функционирования душевных сил, которые выражаются в реальных образах и действиях. Например, царь — это архетип мужского начала, власти и справедливости. Дракон — враг, темные силы. Аленушка — женское начало, сестра, жена, опора и избавительница. Ну а, скажем, мышка-норушка, которая бежала, хвостиком вильнула и все к черту испортила, — это, друзья мои, не что иное как архетип кошмарной мелочи.
Архетипы, почерпнутые из сказок, усваиваются ребенком в первую очередь. Старше них только инстинкты. Они плотно внедряются в подкорку и сидят там до самой смерти. Они неизменны и вечны. Ученые говорят, что все архетипы уже открыты, поэтому новые сказочные мотивы изобрести невозможно. Вот поэтому сказка универсальна и полезна для всех.
Но сказки все же бывают разные. И они заставляют поспорить мудрых сказковедов. Есть мнение, что истинно универсальными, а потому безопасными являются только народные сказки. А вот сказки авторские обязательно содержат в себе какой-нибудь авторский психоз, и поэтому использовать их в психотерапии не рекомендуется. Другие «сказочники» возражают: если сказка появилась, значит, она нужна. Дескать, ненародных сказок не бывает и все они полезны: хоть про голубую чашку, хоть про красное пятно, хоть про черного альпиниста.
Кстати, в отношении страшных сказок психотерапевты единодушны — страшилки нужны всем! У человека с рождения есть куча страхов, осознанных и неосознанных. Так вот их нужно учиться переживать. Делать это безопаснее с помощью сказок.
— Сказка помогает направить переживание страха вовне, проецирует его, скажем, на образ Бабы-яги или Кощея, — говорит психотерапевт Яков Обухов. — В известной сказке о Белоснежке злая королева-мачеха трижды пытается погубить героиню, повторяя при этом одни и те же слова. Это повторение превращает страшное в смешное, и страх смерти преобразуется в рифму-считалочку. Как ни странно, дети любят пугаться. Сочиняют рассказки про желтые шторы и гроб на колесиках. Здесь нет счастливого конца, но психотерапия все равно есть. Вдруг входит посиневшая мама, чтобы съесть несчастных детей, все орут или прячутся под одеяло, а это, оказывается, воспитательница, которая включает свет и ставит в угол. И ты стоишь там, мерзнешь, думаешь: ну вы, блин, придумываете фигню. А на самом деле с тобой приключился катарсис. И в реальной жизни ты уже будешь смелее.
Взрослея, человек не перестает придумывать сказки. Часто они оказываются «профессиональными». Есть тюремные байки про невинно осужденного героя, который совершает на зоне подвиги, наказывает предателя, проходит через испытания и оказывается спасенным прекрасной девой из обслуги. Телевизионщики из Останкина говорят про НЛО, который постоянно их посещает, называют номер конкретной студии. Туристы рассказывают про Белую Девушку, которая задохнулась в пещере и теперь преследует отставших от группы спелеологов, чтобы найти своего любимого.
Вообще, с подвалами, с подземельями связано много сказок. В городе Киеве дежурная по станции метрополитена Леночка рассказывала мне: «Однажды на моем дежурстве женщина бросилась под поезд. А это было в субботу — уборщиц никаких. Мы с милиционером вдвоем собрали то, что более-менее уцелело, а мозги и внутренности всякие присыпали пока песком. После этого кошмар начался. Я не верила, пока сама не услышала. У нас ночью на станции женщина поет. Это даже не пение, а стоны такие, далекие, протяжные. С ума можно сойти! Сидишь тут одна, милиционер с кассирами наверху вместе. Но и им тоже достается. Раз как-то милиционер слышит: по эскалатору кто-то поднимается. Спрашивает: «Кто здесь?» Тишина. Он стоит, ждет. Шаги все ближе и ближе, но никого не видно. Так и не дождался. Такие дела».
Но раз психотерапевты говорят, что бояться полезно, значит, бойтесь на здоровье. Сегодня сказки пользуются все большим спросом. И это хорошо. Это означает, что люди начали заниматься самоизлечением и профилактикой стрессов. Народное чутье не подводит, вот почему книжные прилавки оказались завалены сказочной литературой. Когда братья Гримм станут популярнее Марининой, мы сможем вздохнуть спокойнее.
Ольга КАПИТАНЧУК