Мой папа был дипломатом, они с мамой много лет проработали за границей, а я жила с бабушкой в Москве, училась в школе № 20. Это была хорошая школа с углубленным изучением английского языка. Как во всех советских школах, мы ходили в форме. Я не задумывалась, насколько она делает нас всех одинаковыми, насколько она не удобна, не гигиенична. Принимала как данность: надо ходить в форме, я ходила. Никогда в потаенных карманах фартука шпаргалки не прятала. Не потому, что была такая усердная, что все учила — хотя это было действительно так, — меня подводило свойство кожи краснеть при малейшем удобном случае. Я просто багровею. Это беда. И даже на съемочной площадке в черно-белом фильме «У озера», если присмотреться, видно, как под гримом меняется цвет моей кожи. И в школе было бесполезно прятать шпаргалки, я сама себя обязательно бы выдала. Когда приезжала на каникулы в Швецию, где работал папа, видела, что там школьники понятия не имеют, что такое одинаковая для всех форма... Моя дочка тоже пошла в школу № 20 и тоже в коричневом платьице и белом фартучке. А в последних классах мы перевели Наташу в школу более творческую, где уроки проходили иногда в залах Музея имени Пушкина. Они много рисовали, изучали историю искусств, ставили театральные постановки... Так что форма сама собой ушла из ее гардероба. И только тогда я поняла, что даже в одежде все-таки лучше быть индивидуальным, ни на кого не похожим.
Наталья БЕЛОХВОСТИКОВАФотографии: Марк ШТЕЙНБОК, Анатолий МЕЛИХОВ