CИДЯ НА КРАСИВОМ ХОЛМЕ…

Сказки Николиной Горы

"Не велел я также горожанам и волостным крестьянам выезжать в Аксиньевский лес на Николиной горе без разрешения митрополичных людей. Если же в Аксиньевском лесу поймают человека, то наместник мой возьмет два рубля штрафа".
Звенигородский князь Андрей Васильевич, июль 1473 года

По режимному Рублевскому шоссе мимо закамуфлированных фигур, маячащих за каждым кустом с частотой фонарных столбов. Вдоль хвойных зарослей, маскирующих кирпичные бастионы, где от тяжких дум о родине забываются наши гаранты. Мимо многоэтажных представлений о счастье особо предприимчивых и находчивых сограждан. Мимо редких деревенек и их обитателей, регулярно выходящих на большую дорогу в надежде разжиться продажей дров для каминов, банных веников и древесного угля упомянутым согражданам. Направо по мосту, с которого так и тянет сигануть в Москву-реку, въезжаешь на Территорию.

ИСТОРИЯ

Николину Гору, как суверенную территорию, основали мудрые головы из самых высоких инстанциях в конце 20-х. В живописное местечко на берегу Москвы-реки свезли интеллектуальный потенциал страны. В основном ученых. Думается, чтобы не распространяли по стране смуту, а варились строго между собой. Можно было, конечно, отправить их куда подальше, но любой власти необходимы мозги. Поэтому власть решила эти мозги сохранить на периферии собственного сознания, — рядом с Барвихой и Горками. А в целях конспирации назвала все это дачно-строительным кооперативом для ученых "Хуторок". Позже, когда туда стали подселять и деятелей культуры, переименовали "Хуторок" в "РАНИС" (работники науки и искусства). Правда, продвинутые хуторяне заменили казенную аббревиатуру на более поэтичное-- "ЗАСРАНИС". Здесь всегда в ходу было вольнодумие.

В остальном жизнь на Николиной Горе складывалась как-то сама по себе. Огромная, не ведующая что творит по соседству страна вторгалась в никологорскую в виде черных "эмок". Случалось кто-то исчезал, но это не ломало уже возникший здесь уклад. Поселенцы с упоением продолжали обустраиваться и протаптывать на своих гектарных участках тропинки друг к другу (подробности никологорского быта — см. в фильме "Утомленные солнцем"). Махровые индивидуалисты, не взирая на расстояния между домами, стали стремиться жить коммунально. Перед войной даже открыли общественную столовую. Под непромокаемыми навесами устанавливался длинный стол. Правление кооператива ежедневно назначало жен троих своих членов ответственными по кухне. Пока их мужья расщепляли атом, искали рифмы или мучились в отсутствие музы, жены готовили обед на всех жаждущих пищи никологорцев. Превратить местную столовую в образцово-показательную помешала война.

Это был, пожалуй, единственный период, когда никологорцы жили в унисон со всей страной. Мужчины уходили на фронт, в небе гудела авиация, за Москвой-рекой чего-то горело и грохотало. Немцы не дошли до Николиной Горы, но раненых бойцов привозили на дачи и оперировали прямо на обеденных столах. На участках валялись отрезанные руки и ноги.

После войны одна из жительниц поселка, Наталья Кончаловская, предложила никологорцам на заброшенной братской могиле поставить памятник. Поставили. Ее муж Сергей Михалков достал в трамвайном депо цепи, которыми обычно вагоны соединяют, и окантовал ими обелиск. С тех пор никологорцам есть куда прийти с цветами в День Победы.

НАСЕЛЕНИЕ

Здесь уживаются потомки тех самых людей, которые собирались поворачивать реки вспять и тех, кто это предотвратил, а также их дети и внуки. Потомки тех самых людей, которые когда-то изобрели соцреализм и с его помощью сотворили массу художественных и не очень произведений, а также их дети и внуки.

— Здесь у нас интересный народ. — сказал, вылезая из под навороченного "внедорожника" измазанный маслом потомок. Потупился, почесал затылок гаечным ключом и добавил, — У нас, на Николиной Горе, каждый интересен в своем роде. Я не только о себе. Вот мой сосед Михалков колокол на церковь повесил. Надо было колокол повесить! Он повесил. Он по Руси часовен нарубил, чуть ли не своими руками, прости Господи, не обойдешь за всю жизнь. Куда ни приедет Михалков, тут же хватает топор и давай часовню рубить. Я вам так скажу: "Православие! Самодержавие! Михалков!" — вот три основных базиса, на которых эта страна, до сих пор и держится. Если бы не Михалков со своим топором, мы бы все давно уже мусульманами были. Как без него?! Без него кино не кино и храм не храм. Это про него поговорка: "Вот приедет барин, барин нас рассудит". Ему действительно неслабо рассудить — где руками, где деньгами, где просто добрым словом. Хороший мужик. Но закрытый. Если пройтись по Николиной Горе, нигде дом так наглухо не задрапирован забором, охраной и собаками, как у Михалкова. А вот Башмет — открытый человек. У него и ворот на участке нет. Вернее, их все время сносят, когда народ из бани возвращается. Там горка такая, трезвый человек едет медленно, понимая, мало ли что там выскочит навстречу. А наверху — крутой поворот. Если едешь быстро, то в него не вписываешься и влетаешь прямо на участок к Башмету. Обычно к нему после бани караванами влетают...

Жить в Николиной Горе принято "своим кругом" — с кем дружил с детства, с тем и дружишь. С остальным населением можно общаться, проводить время, даже в гости ходить, но "своим" никогда не станешь. Так уж исторически сложилось. А посторонним до недавнего времени вообще вход был воспрещен. Такое вот редкое место, куда мало кто может запросто проникнуть. Разве за большущие деньги (1 сотка стоит примерно 10000 долларов). Неудивительно, что при таком раскладе, нынешнее население разделилось на старожилов, молодежь и чужаков.

СТАРОЖИЛЫ

Здешние старожилы — это люди с очень хорошей памятью. Она, кстати, помогает им переживать настоящее. Со стороны может показаться, что они просто не понимают, что вокруг происходит. Но это не так. Они не хотят этого понимать. Не хотят ломать свой устойчивый мир. Вот например, один мой никологорский знакомый поругался со своей матерью, и они разделили участок. Стали жить, не общаясь друг с другом. Так продолжалось до тех пор, пока у матери не сгорел дом. Тогда он не поленился собрать все свои деньги и вбухать их в строительство новой дачи. С единственной целью — чтобы картина мира не сломалась. Чтобы мама так же продолжала жить за забором, так же продолжала с ним не разговаривать и все у них было хорошо по-прежнему.

Как и двадцать, и сорок, и шестьдесят лет назад правление кооператива проводит для старожилов и всех желающих (хотя год от года их становится все меньше) поэтические вечера. Собирается человек двадцать активистов — бабушек и дедушек, любителей прекрасного еще с 30-х годов, — и приглашают своих соседей, людей с мировыми именами, выступить с домашним концертом. Для своих. И никого из никологорцев особо не удивляет шагающий со своим альтом под мышкой Юрий Башмет или Николай Петров, правда, без пианино. Послушают старожилы их музыку, смахнут слезу непрошеную и расходятся по своим гектарам, отдаваясь воспоминаниям: "А помните Коленьку маленьким?" — "Да-да, он еще фальшивил ужасно".

МОЛОДЕЖЬ

Молодежь никологорцы всегда очень любили, а потому воспитывали. Хотя понимали, что прогнозировать результат так же трудно, как игру в рулетку. Но не отчаивались и продолжали воспитывать. Даже придумали для этой благородной цели праздник — "Детский день". Например, академик Капица рассказывал объевшимся мороженым и малиной детям о термояде. Развивали детей не только по праздникам. В будни местные жительницы Елена Криль и Алиса Шебалина с ветерком возили в экскурсионном автобусе детей по достопримечательностям Подмосковья. Дети глядели в окошко и расширяли свой кругозор. Но это было давно. Современные подростки смотрят в телевизор и, пугая своих родителей, помогают себе постигать мир психотропными средствами.

Раньше молодежь тоже чудила. Но как-то безобидно, по-доброму. Бывало, угонит асфальтовый каток и врежется в какой-нибудь столб (при этом никого не задавив). Или залезет в сад Шелепина, очередного председателя КГБ, за яблоками (а дочь Шелепина стоит "на стреме"). А будущий наш "оскароносец" (тогда он был юн) менял бутылку водки у местных конюхов на лошадь и катался по ночам с друзьями. Однажды Никита Сергеевич взял, не подумав, арабского скакуна, подаренного иранским шахом другому Никите Сергеевичу, и чуть было не утопил его в Москве-реке (арабские скакуны не умеют плавать). Подобное невинное времяпровождение привилось здесь с довоенной поры.

В 30-е жил на Николиной Горе радиоинженер Александр Беркман. Очень серьезный человек. Партия доверила ему дело особой государственной важности — обеспечение страны радиотрансляцией кремлевских парадов и демонстраций. Он ходил и сутками думал, как лучше страну этой трансляцией обеспечить. Но шумная молодежь за забором мешала ему на этом ответственном задании сосредотачиваться. Поэтому он на нее регулярно жаловался. Молодежь обижалась и так же регулярно снимала у Беркмана калитку по ночам. Беркман снова жаловался. Калитку снова снимали. Это тянулось годами. В одну и ту же ночь августа у Беркмана исчезала калитка. К ней даже часового приставили, — участника боев еще под Верденом, коменданта "РАНИСА" Филимона Яковлевича. Но не смог заслуженный ветеран с чертовщиной справиться. Что и увековечил в нескольких строках комсомольский поэт Александр Безыменский:

"Ночь была, светили звезды.
Всех объял глубокий сон.
Сторожил прекрасный воздух
У калитки Филимон.
Всю военную сноровку
Он показывал, как встарь.
Он держал в руках винтовку
И пылающий фонарь".

ЧУЖАКИ

К новоиспеченным никологорцам здесь относятся как и везде к чужакам, — настороженно. Когда кому-то удается продать очередную сотку за недешево, своей сделкой обычно гордятся.

Но это гордость индивидуальная. А есть еще корпоративная. Когда все никологорцы, как один, радуются, что на их землю практически не ступала бандитская нога. Вот на подступах, на Рублевке, — сколько угодно. А до Николиной Горы пока еще не дошла. А если дошла, то в состоянии уже облагороженном, — паханы с пистолетами не ходят, с пистолетами ходят вокруг них.

— Не мешают вам новые соседи? — кивая на особняк-"Титаник", спрашиваю я чумазого автолюбителя.

— Не то чтобы мешают... Но есть уже некоторый дискомфорт. Вот раньше по пьяному делу бросишь соседу бутылку за забор: "Эй ты, скотина!" А вдруг ответит?! Вот и поговоришь! А сейчас напротив поселился олигарх. Попробуй брось что-нибудь! А вдруг в ответ пулеметная очередь?!

Но бодро растущее среди привычных пейзажей строительство, я заметила, никологорцев больше веселит, чем расстраивает.

— Проект из какого-нибудь испанского каталога сдирают, буквально до последней стеклянной двери, а потом, когда наступает зима, удивляются: почему это у нас дома стоят, как и пятьдесят лет назад, а у них все перемерзает и ломается? Не понимают, в чем дело. Понастроили огромных сараев, а как в них жить, не знают.

ОБРАЗ ЖИЗНИ

Любой несведущий человек, попавший сюда впервые, поражается инженерному гению никологорцев. Чего стоила только вращающаяся вслед за солнцем беседка академика Капицы! Другой гений, уже современности, — Евгений Романов, внук известного ученого, прокладывает сегодня на своем участке железную дорогу. Не по распоряжению МПС, а по велению сердца. На рельсах он собирается установить платформу, которая будет вращаться вокруг своей оси, а сверху еще дом-трансформер.

— Мы сможем, не вставая с постели, наблюдать рассветы и закаты. А еще можно будет путешествовать по участку, — объясняют необходимость такого технического решения жилища Евгений и его жена Таня.

Это еще что, по сравнению с плотницким гением Николаича! Рассказывают, будто он уже перестроил половину Николиной Горы. Бывший физик-ядерщик, солнечную энергетику изучал. Но однажды понял, что все это у нас бессмысленно, остаются только формулы на бумаге, от которых людям ни холодно, ни жарко. Взял в руки топор и поехал по миру на своей машине. Самые несуразные дома на Николиной Горе — его творения. Но иметь дом от Николаича здесь считается практически тем же самым, что яйцо от Фаберже.

Взять хотя бы последний его шедевр — двухэтажный дом на двоих. С первого этажа на второй вместо лестницы Николаич положил абсолютно пологий пол, ведущий в спальню. "Просыпаешься в спальне, а сил никаких. А холодильник у хозяев будет внизу. Они мне сами говорили. Дойти до него "больному" человека (а пьют у нас, как известно, даже язвенники и трезвенники) очень трудно. А тут упал с кровати, скатился и уперся носом прямо в холодильник!" — так понимает человеколюбие Николаич.

Приехали хозяева принимать объект. Вошли в дом и пропали. Бригада, что с Николаичем работала, бледная вся: вдруг не заплатят?! И вот появляются хозяева. Тоже бледные, но с лихорадочным блеском в глазах: "Более бредового здания мы не видели! Потрясающе! Мы здесь будем жить. Только сделайте, пожалуйста, будку для собаки". "Да запросто! — ухмыляется Николаич. — Ведите собаку". Вытащили из машины пса. Николаич осмотрел его, достал рулетку, измерил, взял аванс и уехал. Появился через три дня. Хозяева как сидели с собакой, так и сидят: "Куда пропал?" "В библиотеку ездил". — "Зачем?!" — "Все об этой собаке перечитал. Она еще вырастет".

Из отменных сортов дерева сбил он будку, приходит к хозяевам и спрашивает: "А чем отделывать будем?" "В смысле?" — "Собака — она и есть собака. Деревом отделаешь, погрызет, лапы занозит, вам головная боль. Нужно чем-то другим. Можно кожей. Можно более благородным материалом".

Обил будку то ли велюром, то ли бархатом. Собака до сих пор в нее входить боится. Теперь туда водят детей на экскурсии: "Это дом для собаки". "Когда у нас такой будет?!" — с завистью спрашивают дети.

Еще Николаич мастерит кровати. Так же, как и собаку, сначала измеряет жильцов, потом ставит их на весы, после этого заносит в компьютер все данные и долго проводит вычисления. А послушные, исполненные почтения к мастеру заказчики робко интересуются: "Николаич, зачем это?" — "Да мало ли чем вам в голову придет на кровати заниматься. Вот я жесткость ее и проверяю".

Понятно, что без дела Николаич на Николиной Горе не останется. Потому что здесь строят не жилье, а образ жизни.

...Качающийся и отчаянно подбирающий слова старожил подошел ко мне, долго вглядывался и наконец произнес, подняв вверх указательный палец: "Запишите! Отечество нам... Ни-николина Гора!"

Фото Игоря ГАВРИЛОВА

На фото:

• Живут они диковато. можно брести под соснами полчаса, пока не упрешься в забор и не поймешь, что твой участок наконец закончился.
• Мост на николину гору, с которого так любят падать никологорцы.
• Своими руками поднял Никита Сергеевич свой колокол на звонницу Аксиньевской церкви.
• Здесь можно провести ночь в шумной компании и день в одиночестве, мечтая о былом, никто не тронет вас. Безопасность гарантирована.
• Драматург РАДЗИНСКИЙ, делая вид, что выгуливает собаку на неведомых дорожках, именно здесь и подсматривает свои сюжеты.
• У здешней молодежи счастливое детство. Потому из них и вырастают настоящие хозяева Николиной горы.