КАКОЙ ЕСТЬ

Кто помнит, был такой город Свердловск, от которого сейчас осталась только область. Кто помнит, был он второй столицей советского рока (первой, понятно, был Питер — Ленинград). Те времена давно прошли: открыл кингстоны «Наутилус», не блещет хитами «Агата Кристи», ничего не слышно об «Апрельском Марше», «Отражении» и «Кабинете». В общем, остался от свердловского рока один «Чайф».

Хотя что значит остался? «Чайф» нынче и есть тот самый свердловский рок. Хотя бы потому, что, несмотря на всенародный успех и признание, не переехал в Москву или Питер, как сделали многие коллеги (поближе к тому котлу, где варится весь шоу-бизнес), остался в родном городе. Пусть он теперь и называется Екатеринбург.

Удивительное дело, но простецкие на первый взгляд Шахрин и сотоварищи даже на заре русского рока — десять-двенадцать лет назад — не очень-то тогдашним канонам и соответствовали. У них и тогда, в эпоху перестройки и гласности, не было песен протеста, разве что пели участники группы «Чай-Ф» (тогда она так называлась) о праве петь то, что хочешь, «а не то, что дозволено», как выражался тогдашний же «Телевизор». Никаких плакатов, агиток — бытовые сценки из повседневной жизни, крепкая провинциальная приземленность. От песен той поры в репертуаре группы на сегодня мало что осталось, а то, что осталось, звучит совсем по-другому (кроме, наверное, «Рок-н-ролла этой ночи», — тогда он был лучше).

Впрочем, ничего противоречивого здесь нет, как и в том, что Шахрин когда-то был депутатом горсовета (это один из стереотипов, сопровождающих «Чайф» с самого начала). Просто-напросто в ранних альбомах шел неосознанный поиск своего, того, что на сегодня и составляет палитру «Чайфа».

Наверное, тут положительную роль сыграло незнание Шахриным английского языка. В отличие от продвинутых питерцев и циничных москвичей, свердловчанин Шахрин не слушал у любимых групп слова, а прислушивался, как говорил когда-то Джон Леннон Бобу Дилану, «к звучанию». И в отличие от «Наутилуса» у «Чайфа» не было своего присяжного текстмейкера, своего Ильи Кормильцева. Тексты Шахрину пришлось писать самому. Слова приходили поначалу неуклюжие, потому и встречались в текстах Шахрина фразы вроде «я люблю те времена бриллиантовых дней». Не сказать, что нынче все соответствует канонам литературного языка, — да и не нужно это, поскольку рок-н-ролльный текст не поэзия, другой это жанр. Ему, тексту, не идет быть напечатанным, а вот пропетым — вполне идет.

Вообще же с песнями происходит странная вещь. Многие из них, как я уже говорил, ушли в никуда, а другие, как тот же «О-Йо» («Никто не услышит»), возрождаются к жизни на новом этапе. Вечный сподвижник Шахрина гитарист Владимир Бегунов обмолвился о ней как-то: «Вовка написал ее черт знает когда, а она каждые пять лет становится актуальной». На что Шахрин откликнулся так: «Каждый в «О-Йо» вкладывает свой смысл».

И есть кому вкладывать! «Чайф» — группа воистину народная. На прошлогоднем сборнике это очень хорошо слышно: та самая «О-Йо» записана в концертном исполнении. И то, как Шахрин разговаривает со своей публикой, то, как она, публика, отвечает, дружным и стройным хором выпевая припев, не может не убедить самого прожженного скептика.

Группе в этом году, если верить старой книжке «Рок-музыка в СССР», исполняется пятнадцать лет (на самом деле 15 лет исполнится в следующем году осенью — ред.). И эта дата ознаменована выпуском нового альбома «Шекогали». Альбом этот давно ждут поклонники «Чайфа», ведь предыдущий вышел три года назад, в 1996-м. «Шекогали» должен был выйти еще год назад, но, как говорит директор «Чайфа» Дмитрий Гройсман, в уже готовую работу музыканты решили внести изменения, что и повлекло за собой задержку.

В новом альбоме — четырнадцать песен. Заглавную, «Шекогали», поет не Шахрин, а бас-гитарист группы Слава Двинин, который, собственно, ее и принес. Гройсман: «Шекогали» — это, по идее, такой гибрид шейка и хали-гали. Это песня из коллекции Славиного отца. Написана она черт знает когда и неизвестно кем: «В Лондоне, в далеком баре, все танцуют шекогали»... Долгое время «Шекогали» была любимой закулисной песней группы, и в конце концов решено было ее записать. А записали, как и положено, в подъезде на расстроенной гитаре.

Есть и еще сюрпризы. Например, композиция «Родная, не плачь», суть, не что иное, как «No Woman No Cry» Боба Марли.

Шахрин очень давно хотел ее спеть, но мешало плохое знание английского. В конце концов он сочинил свой текст, хотя по смыслу он очень близок к оригинальному».

Одним из первых слушателей материала альбома стал программный директор «Нашего радио» Михаил Козырев. Он же первым и поставил в эфир новые композиции. Музыка на «Шекогали» вполне узнаваема, хотя гитарно-модный акцент у этой работы, безусловно, имеется. «Но мы не стали, как многие сейчас, ди-джеями, — говорит Гройсман, — это все тот же «Чай-Ф».

Все тот же «Чайф» — это, по-моему, хорошо. Похоже, пора увлечения «модными штучками» проходит. В конце концов, не дописывают же Том Уэйтс или Вэн Моррисон свои новые альбомы «ремиксами» или «дэнс-версиями» своих песен — они и без этого хороши.

С «Чайфом» та же история. Группу знают и любят такой, какая она есть. Шахрину и коллегам ни к чему вливать в свои мехи новое вино, ибо они знают о зависимости качества от возраста. Молодое же вино, как говорят на юге России, «дурное».

На фото:

• Владимир ШАХРИН
• Владимир БЕГУНОВ
• Валерий СЕВЕРИН
• Вячеслав ДВИНИН