Журналисты среднего и старшего возраста знают такую заморочку: на вопрос редактора: «Где обещанный материал?» — следовал ответ: «В чернильнице». До сих пор живы люди (и некоторые из них неплохо себя чувствуют), которые написали прорву текстов — статей, диссертаций, романов, рапортов, донесений, гениальных стихов и прочего, — используя этот чудный и чудной нынче инструмент. Я прежде всего имею в виду автоматическую перьевую ручку, потому что даже четверть века назад вряд ли кто-то, кроме паспортисток в жэках, использовал так называемую «гусиную лапку» и чернильницу-непроливайку. Было что-то магическое в непосредственном контакте руки и листа бумаги, казалось, что мысли ложатся точнее и лучше, чем у технически продвинутых пользователей пишущих машинок «Москва» или «Оптима». Мне по крайней мере всегда казалось, что старенькая, но надежная черная китайская ручка с закрытым и будто бы золотым пером, куда яснее и ярче излагала мои соображения, чем моя же пишущая машинка, с помощью которой я потом все же перепечатывал свои заметки. Но сегодня, когда простая шариковая ручка выглядит чуть ли не анахронизмом, место старой доброй перьевой ручке — только в музее. Конечно, знаменитые фирмы типа «Картье» или «Пьер Карден» продолжают выпускать перьевые ручки ценой в компьютер средней мощности. Но они уже скорее напоминают ретромобиль: иметь приятно и престижно, пользоваться в повседневной жизни — невозможно.
Михаил БЕРГЕРФото Марк ШТЕЙНБОК