ИЗ-ЗА ПРОВОЛОКИ...
«Огонек» № 8 / 2 / 1999
«Два цвета «пуркуратуры»
«Масса «врагов народа» перемещалась по коридорам огромного здания...»
Я почувствовала настоятельную необходимость поделиться с вашими читателями теми стихотворениями, которые были выношены в уме и сердце чудесной женщины --заключенной в 1938 году, проведшей в застенках Темниковского и других лагерей долгих восемь лет в качестве жены «врага народа» или ЧСИР... Конечно, она их держала в своей замечательной памяти и лишь по освобождении смогла восстановить и записать. К сожалению, эти стихи опубликованы уже после ее смерти, случившейся в 1994 году.
В Темниковском лагере, где в 1938 — 1940 гг. я также находилась в качестве ЧСИР (муж расстрелян в мае 1938-го), нам встретиться не пришлось, и лишь случайно в приемной «Мемориала» я узнала о ее стихах и получила ее телефон. С тех пор мы стали друзьями, лично так и не встретившись. Меня поразили ее необыкновенная память, разнообразие интересов, удивительно трезвые взгляды на жизнь, так жестоко искалеченную в самые молодые годы. Стихи были изданы ее единственным сыном — инвалидом войны, доктором наук, профессором. Книга стихов Нины Моисеевны Сагалович названа «Как рассказать о злодействе над женами?».
Лишь однажды, в Неделю Совести, прошедшую в 1989 г. в стенах Дворца культуры Московского электролампового завода по инициативе журнала «Огонек», отдельные стихи были прочитаны Ниной Моисеевной перед собравшимися.
С уважением
Рената Иосифовна ГУСЫНИНАЖДИ МЕНЯ
(Это «Жди меня» было сочинено в самом начале 1941 г., т.е. за год до «Жди меня» К. Симонова)
Я за проволокой,
в мастерской сапожной
В грязном фартуке
за верстаком сижу,
То, к чему привыкнуть невозможно,
Я в сознание никак не уложу.
Пусть рука усильем методичным
Колет шилом, дратвою ведет,
Сердце в прошлое
свершает путь обычный,
В дорогое мысль стремит полет.
Вижу, ты из «Капитанской дочки»
Вслух готовишь заданный урок,
И горжусь я, что почти до строчки
Раз прочитанное ты запомнить мог.
И во власти мастерского слова
Долго, долго были я и ты,
Мы потом в натуре Пугачева
Находили разные черты.
Ты в то утро не шалун, не дерзкий;
Был задумчив, молчалив и мил,
Сам утюжил галстук пионерский,
Аккуратно книжки уложил.
Худенькая, хрупкая фигурка,
Детских глаз сияющий агат,
Это имя озорное, Юрка,
Что ребята со двора кричат...
Пусть ты взрослый,
пусть я постарела,
Разметала нас с тобой гроза.
Все же счастью не было б предела —
Заглянуть в любимые глаза.
Тормошили б мы кота Мартына,
Разгадали б в «Огоньке» кроссворд,
Прежней дружбы матери и сына
Зазвучал бы связанный аккорд.
Я когда-нибудь закончу эти строфы
Радостно, близ милого лица?..
Или вихрь странной катастрофы
Все сметет до самого конца?..
Часто, часто, лежа в ночь бессонную,
Ледяную сдерживаю дрожь:
Я боюсь, чтоб веточку зеленую
Не подрезал ошалелый нож.
Я сама порою на «Титанике»
Реквиема слушаю волну,
Обреченные, покорные, без паники
Мы уходим медленно ко дну.
Все ж, покуда жизнь
вся не измерена,
До последнего не завершилась дня,
Я ни в чем, родной мой, не уверена...
Будь здоров, живи и жди меня.