Москва поставила в тупик кавказского президента
Целестина Болен
Назрань, Россия. С каждым днем Руслан Аушев, президент крошечного анклава Ингушетии на российском Северном Кавказе, все больше отчаивается по поводу того, что он называет "имперским мышлением" Москвы и ведения войны в соседней Чечне, из-за которой почти 170 тысяч беженцев ищут убежища в его истощенной республике.
"Они не понимают одного,— говорит он о руководстве в Москве,— даже если мы подавим бандитов, замочим (в оригинале слово употреблено в смысле 'утопить' из-за плохого знания корреспондентом русского сленга.— Ъ), уничтожим — на этот счет у меня тоже есть определенные сомнения,— что будет дальше? Кто придет и будет управлять Чечней?"
"Поэтому мы должны сказать ясно и кратко, какую цель преследует федеральный центр,— сказал он в интервью.— Эта цель известна только нескольким людям и больше никому".
Из своего роскошного дома в Магасе, скоплении новеньких сверкающих офисных зданий, которые образуют новую столицу Ингушетии, бывший командир батальона советской армии и ветеран войны в Афганистане, имеющий знаки отличия, Аушев, предпочитающий военную форму костюмам, пытается управлять Кремлем.
В пятницу он разговаривал по телефону с министром обороны Игорем Сергеевым, пытаясь доказать, что российские военные не имеют ни законного, ни морального права посягать на его полномочия избранного лидера Ингушетии.
Он проиграл этот спор, как пока и не сумел убедить московские власти в необходимости возобновления диалога с чеченским президентом Асланом Масхадовым. Аушев сказал, что российский премьер Владимир Путин "категорически" выступает против подобной встречи.
Отсюда война недалеко — так близко, что в четверг около 18.30 жители слышали ее в прямом смысле этого слова. По словам Аушева, люди рассказывали, что слышали звук, похожий на гул низко летящего самолета или ракеты, удалявшийся в восточном направлении. Несколько секунд спустя в Грозном, столице Чечни, раздались четыре взрыва, где, согласно данным властей республики, погибли более 100 человек.
"Таким образом бороться с терроризмом нельзя,— сказал Аушев в интервью газете The New York Times и радио 'Свобода'.— Есть другие способы".
"Они должны оставить свое имперское мышление,— добавляет он.— Именно имперский образ мышления не дает российскому руководству выработать политику на Кавказе".
Военная кампания, говорит он, убивает все шансы для региона, который последние восемь лет переходил от войны к неспокойному миру и опять к войне.
Уже более месяца Ингушетии приходится справляться с наплывом чеченских беженцев, семей, бегущих в тревоге и ужасе на машинах, автофургонах, автобусах и грузовиках от бомбовых ударов российских федеральных сил.
Разные нации Северного Кавказа живут близко друг от друга. Ингушетия сама возникла не так давно, успев поучаствовать в горькой войне с другим соседом, Северной Осетией, по поводу спорных территорий в начале 90-х годов. Грозный находится всего в сорока километрах от Магаса.
В советские времена чеченцы и ингуши жили вместе в пределах одной автономной республики и не ладили между собой. С момента развала СССР в 1991 году кавказский регион превратился в зону запутанного жестокого конфликта, более всего в Чечне, где российские военные силы сражались с повстанцами, боровшимися за независимость в течение двух лет, прежде чем те в 1996 году вышли из состава страны и статус оторвавшегося региона остался в официальном забвении до 2001 года.
Этот тревожный мир разрушился в августе, когда чеченские боевики стали врагом России #1.
Согласно данным российского правительства, исламские боевики в Чечне не только осуществляли вооруженные налеты на Дагестан, российскую республику к востоку от Чечни, но и ответственны за взрывы в Москве и других российских городах, в результате которых погибли почти 300 человек.
В эти выходные, в то время как российская военная техника растянулась по главной трассе между Назранью и Грозным, поток чеченских беженцев — в основном женщин и детей — был фактически остановлен по приказу российского командования. Еще до блокирования единственной дороги из Грозного россияне установили сеть пропускных пунктов и застав для отсеивания боевиков.
Российские силы сейчас оккупируют северные рубежи Чечни, а в России началось что-то вроде национальных дебатов по поводу того, куда война должна двинуться дальше.
Российское военное командование не исключало возможности взятия Грозного, хотя многие эксперты и некоторые политики предсказывают, что, если российские войска продвинутся глубже в Чечню, они увязнут в безнадежной войне, где зима и гористая местность обеспечат преимущество хорошо вооруженным боевикам.
"Быстрой решительной победы не будет,— говорит Аушев.— По моим данным, там находится около 26 000 вооруженных до зубов боевиков, и теперь, после взрывов в Грозном, их будет еще больше".
Здесь, в Ингушетии, где поток беженцев превосходит скудные ресурсы региона и испытывает гостеприимство местных жителей, Аушев говорит, что Москва должна показать, что ее война с чеченскими боевиками — не война с чеченским народом.
То же, но более эмоционально говорят и сами беженцы. "Что мы сделали россиянам, что они так поступают? — спрашивает женщина из Грозного, выпрыгнувшая из автофургона, застрявшего в километровой пробке на границе Ингушетии в пятницу.— Объясните, почему это происходит с нами".
Как и у других руководителей региона, у Аушева есть счеты с чеченскими бандитскими группировками, которые виновны в многочисленных похищениях людей и насилии, которое за последние два года распространилось на Ингушетию. Он также критикует президента Масхадова за то, что тот выпустил ситуацию из-под контроля после 1996 года и не сумел предотвратить или осудить вооруженные набеги в Дагестан в августе.
Но Аушев говорит, что настоящая причина последнего конфликта — в Москве, где политические лидеры заняты борьбой за власть в преддверии парламентских выборов в декабре и президентских выборов следующим летом.
"Ситуация на Кавказе на протяжении 90-х годов всегда была в руках сил, которые в любое время могут быть введены в игру,— говорит он.— Кто решает проблемы здесь, становится героем Российской Федерации, его рейтинг растет и у него появляется серьезный шанс стать президентом".
Путин, бывший сотрудник КГБ и бывший глава ФСБ, был назначен премьер-министром в августе, всего несколько дней спустя после того, как федеральные войска выступили в первый раз против чеченских боевиков в Дагестане. С начала открытия военной кампании против людей, обычно называемых террористами российским руководством и средствами массовой информации, его рейтинг все время растет.
По словам Аушева, конфликт в Дагестане давно предсказывали руководители в регионе, но федеральные силы не принимали никаких предупредительных мер для защиты Дагестана от нападения.
"Кто ответит за то, что произошло в Дагестане? — спрашивает он.— Есть службы разведки, есть различные структуры. Скажем, я директор фабрики, и у меня есть служба безопасности, и однажды ночью ко мне кто-то вламывается. Позже люди говорят мне, что все знали о готовящемся ограблении моего склада. Тогда я иду к главе службы безопасности и спрашиваю, ты знал об этом? Знал, говорит он. Так почему не принял никаких мер, спрашиваю я. Молчание. Тогда я должен его уволить, правильно?"
Перевела ЕЛЕНА Ъ-МИКЛАШЕВСКАЯ.