Браво! Май

Выставка «Сокровища Тауэра в Кремле» не пользовалась у дежурных критиков столь острой популярностью, как юбилейные выставки Эйзенштейна, Сурикова или Тышлера. Жаль. Редчайшие экспонаты сделали ее воистину самым уникальным событием выставочной весны...

Браво! Май

ИЗ ИСТОРИИ ЗАВИСТИ

Первое, чему удивлялся зритель, разглядывая в московском Кремле сокровища британского Тауэра (который, как известно, является аналогом Кремля в Лондоне), — так это тому, что европейский рынок существовал уже много веков назад и объединял народы не хуже нынешних политсоюзов. Чуть ли не половина выставленных в Успенской звоннице экспонатов — карабинов, мушкетов, аркебузных и прочих доспехов, сделаны либо не в Англии, либо руками иностранцев, миланских и фламандских оружейников, специально привезенных на берега Темзы для работы на британскую корону. Либо французских гугенотов, бежавших на острова и продолживших здесь профессиональную деятельность.

Но, видимо, все хорошее лишено национальной гордости. Вот и англичане полюбили творения иностранных мастеров будто родные. Французам скорее всего принадлежат «дротиковые» («для ношения на поле боя») доспехи Генриха Риотсли, вошедшего в историю как граф Саутгемптонский, покровитель Шекспира. Увы, местами доспехи уже поддаются ржавчине. Немецкий клинок у парадной шпаги Артура Уэлсли (более известного по титулу — герцог Веллингтонский, победитель при Ватерлоо, позднее премьер-министр Англии). Но особенно популярно было итальянское оружие. Причем в Кремле выставлены не только дорогие образцы, которые в единичных экземплярах заказывала английская знать, но и «народные мечи»: рукояти у них деревянные, обитые поначалу бархатом, который с годами изнашивался и до наших дней мечи дошли уже украшенными латунными гвоздями.

Выставка еще раз напоминает, что не стоит принимать видимость за сущность. И если вмятины на палаше Оливера Кромвеля действительно от мушкетных пуль, то подобные же следы на аркебузных доспехах совсем не означают, что доспехи сии участвовали в бою. Это следы производственных испытаний (кстати, весь комплект — из спинной части кирасы, нагрудника и каски — стоил в свое время всего-то 1 фунт стерлингов).

Точно так же крик «Даешь бургундского!» может означать не только бутылку вина, но и шлем, сделанный в Аугсбурге почти четыреста лет назад. А если, скажем, сперва прочитать подпись под экспонатом — «Разбрызгиватель святой воды» — а затем попытаться найти его самостоятельно на витрине, то легко впадешь в недоумение. Это такая длинная, почти двухметровая булава с железными шипами и короткими ружейными стволами. Генрих VIII любил прогуливаться с нею, пока однажды ночью один констебль, не признав короля, арестовал его за ношение опасного оружия. Личность преступника установили, констебль страшно испугался за свое будущее, но оно оказалось небезнадежным. Король отметил неподкупное рвение служаки и немедленно назначил ему пенсию. Чем не мечта любого трудоголика: случайно попасться на глаза царю и поиметь в мгновение ока награды за годы беспорочной службы?

И уж совсем ошеломительное впечатление производит изящная (хоть и метровой длины) шпага адмирала Кутберта, лорда Коллингвуда, врученная ему администрацией лондонского Сити в знак признательности за Трафальгарский бой (когда лорд принял на себя командование флотом после гибели Нельсона). Эфес из чистого золота украшен изречением: «Англия ждет выполнения своего долга от каждого».

Есть на выставке и совсем «смежные» экспонаты, вроде сделанного во Флоренции 350 лет назад эфеса шпаги. Он изображает голову азиата, демонстрирующего все виды растительности на голове — усы, бороду, бакенбарды и хохолок. Эфес этот из бронзы и, судя по всему, с большим трудом крепился к реальному клинку.

Едва ли не каждый экспонат обладает своей историей, рассказывающей не только о самом оружии, но и о времени. Например, пара изумивших меня своей отделкой пистолетов с кремневым замком (Лондон, 1760) служат иллюстрацией к истории зависти. Они выполнены Генри Хадли, которому его коллеги из Достопочтенного общества оружейников пытались запретить работать в качестве оружейника только потому, что он не прошел официальное обучение в качестве ученика. Но Генри Хадли был сыном другого оружейника, Чарльза Хадли, и уже с детства почти все знал. Корпоративный идиотизм, столь нередкий и сегодня, победил тогда здравый смысл: суд запретил Хадли заниматься ремеслом. Комизм ситуации заключался в том, что Хадли в своей мастерской, которая была, кстати, около самого Тауэра, уже делал вооружение по заказу королевского Управления артиллерийским снабжением. А потом он вообще переехал в фешенебельный район Вест-Энд на улицу Саффолк, где его буквально боготворили местные богатеи.

Все это оружие способно вызывать восхищение только потому, что оно старинное. Не уверен, что можно потратить час и прийти в восторг от современных средств уничтожения, какие бы сверхсовременные технологии их не породили. Сейчас рассказывают уже не только о «солдатах-невидимках», но и о «прозрачных» танках. Но думаю, что удовольствие от лицезрения таких чудес воочию соизмеримо с видом мушкетов и шлемов с забралами. Последними по крайней мере никто уже вам не угрожает.

На фото:

• Кавалерийский карабин с кремневым замком. 1770 годы.
• Аркебузные доспехи Карла, принца Уэльского (позднее короля Карла Второго). 1638 — 1640 годы.
• Образец шпаги, одобренной в 1796 году в качестве основного оружия британской тяжелой кавалерии. Сделана в Бирмингеме около 1800 года.
• Посеребренные и гравированные доспехи короля Генриха Восьмого. 1515 год. Отделка посвящена свадьбе Генриха и Екатерины Арагонской.
• 
  

Кстати

Лондонский Тауэр — старый музей: собрания Королевского арсенала уже в XV веке показывали иностранцам, а с начала XVIII столетия они стали доступны и английским гражданам. О важности этого заведения для Британии говорит и то, что Лейтенант Тауэра (вероятно, очень важная должность, раз в каталоге пишется с прописной буквы) одновременно был и лорд-мэром Лондона.

Раз уж я упомянул каталог, то хотел бы воспеть хвалу его достоинствам: он хорошо сделан, и его до сих пор можно купить.

В середине 30-х годов об этом фотохудожнике писали: «При вашей луне, т. Еремин, ни один комсомолец не рискнет целоваться. Ваша луна скорее годится для шабаша ведьм».

Или вот: «В какой мещанский тупик попадают люди, пытающиеся... отмахнуться от служения своими снимками социалистическому строительству».

«Тупик» Юрия Еремина, одного из классиков русской и советской фотографии, получившего в 1928 году почетный диплом «за художественность подходов», представлен на персональной выставке в Музее архитектуры имени А. В. Щусева.

* * *

В выставочном зале на Кузнецком мосту, 20, открылась юбилейная экспозиция Екатерины Григорьевой.

... На ее картинах — улочки и площади маленьких провинциальных городков России, где возле палисадников судачат соседки — дородные тетки в аляповато-ярких платьях, где на базаре торгуют цветами и семечками и жизнь течет спокойно и размеренно. Сегодня, как и вчера, как и много лет назад...

Людмила Петрушевская считает эту художницу духовной сестрой Киры Муратовой, а ее работы — прообразом знаменитой картины «Долгие проводы».