РОССИЙСКАЯ ЧЕРНОБЫЛЬСКАЯ РЕСПУБЛИКА: СЕГОДНЯ И ЗАВТРА

Кроме известных административных образований, в России почти неслышно существует еще одно, о масштабах и влиянии которого на нашу жизнь знают только специалисты. Условно его можно назвать Российской Чернобыльской республикой, сокращенно — РЧР. Редко какая птица долетит от одного ее края до другого, потому что РЧР расположена на территории 13 областей и Мордовии. И хотя занимает их земли не полностью, все же до недавнего времени включала в себя 7605 населенных пунктов, с числом жителей 2,7 млн. Основным законом РЧР, можно сказать — ее конституцией, является федеральный закон «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». Под социальной защитой подразумевается право на разнообразные льготы (например, бесплатные лекарства) и ежемесячное денежное пособие — компенсацию за нанесенный здоровью ущерб. 400 — 600 тысяч старыми — не ахти какая сумма, но на дороге она не валяется. В условиях экономического застоя, исчезающе маленьких зарплат и их пугающе длительных задержек федеральный закон во многих семьях стал главным, а порой единственным кормильцем.

400 тысяч небольшая сумма, когда получаешь, но когда даешь, да такому количеству людей, да из месяца в месяц... Только в прошлом году РЧР получила из госбюджета только на выплату льгот и компенсаций 3 трлн. 800 млрд. рублей. А еще — строительство жилья, еще средства на экономическую реабилитацию территорий... Много. Но — надо так надо.

Лишь недавно ученые наконец-то доказали правительству, что так много не надо. Потому что безусловно вредное для здоровья количество чернобыльских осадков выпало всего в двух областях: Брянской и Калужской. На участках, на которых проживает в общей сложности около 300 тысяч человек. Это означает, что остальные 2,4 млн. человек в Орловской, Тульской, Белгородской, Воронежской, Курской, Ленинградской, Липецкой, Рязанской, Тамбовской, Пензенской, Ульяновской областях и в Мордовии могут быть выведены из состава РЧР. Говоря прозаическим языком, их лишат льгот и компенсаций.

И процесс уже пошел. 18 декабря 1997 года правительство Виктора Черномырдина издало постановление, по которому с нынешнего февраля льготы и компенсации перестали получать первые 760 тысяч человек. Рев и вой поднялся в русских деревеньках и городках. В столицу стаями полетели письма. Люди рассказывают, как трудно им жилось, как тяжело стало. Недоумевают: как же так? Столько лет были жертвами Чернобыля, а кем теперь прикажете называться — нахлебниками, сидевшими на шее народа?

Действительно, кто они? Что вообще происходит?

Заложники политики

— Мы полагали, что под действие закона о Чернобыле попадут около 300 — 400 тысяч жителей Брянской и Калужской областей. Но в закон попала чудовищная, непоправимая ошибка, — говорит заведующий лабораторией Института атомной энергии им. И. Курчатова Владимир Демин. В 1991 году, когда Верховный Совет СССР принимал этот закон, Демин был членом комиссии академика Спартака Беляева, которая разработала его научное обоснование. Он помнит неистовые баталии тех дней. Сотрудники курчатовского института и группы Игоря Линге из Института проблем безопасного развития атомной энергетики восстановили и проанализировали давние события во всех подробностях.

Едва ли не первой темой, по которой советские СМИ получили возможность высказываться открыто, была экология в целом и Чернобыль в частности — особой опасности для себя КПСС здесь не видела. В марте 1989 года с темы была снята секретность, и в чернобыльской эпопее начался информационный бум. В экологических материалах украинских и белорусских СМИ очень скоро зазвучал новый мотив: «угнетения» Украины и Белоруссии Москвой. Чернобыль стал сильнейшим козырем в борьбе за национальную независимость. Все предложения, исходившие от российских ученых, объявлялись в этих республиках преступными и античеловечными. Поэтому, когда Верховный Совет СССР рассматривал предложенный «центром» проект закона, новые украинские и белорусские политики добились того, что в него было внесено дополнение, совершенно исказившее первоначальный смысл. Речь идет о том, какой показатель использовать для оценки вредного воздействия радиации на здоровье и как с его помощью отделять чистые территории от загрязненных. Сначала, как и предложила беляевская комиссия, на страницах закона утверждается дозовый принцип: если человек получил не больше определенной дозы (1 миллизиверт), то все нормально. Зона с более высокой дозой радиации опасна. А далее украинско-белорусское дополнение вводит иной принцип зонирования: по плотности выпавших на землю радиоактивных осадков. Но плотность загрязнения — критерий чрезвычайно приблизительный и весьма ненадежный. Дело в том, что цезий-137, выпавший на плохую, бедную почву, замещает калий, активно усваивается растениями и с ними попадает в организм животного и человека. А в черноземе калия полно, цезий лежит без движения и постепенно связывается глинистыми минералами почвы. Поэтому при равной плотности загрязнения дозы могут различаться в 10 и более раз. Есть и другие нюансы. Тем не менее именно плотность загрязнения стала определять все дальнейшие действия властей. Нижний допустимый порог вредности обозначен в законе в 1 кюри на кв. км. В 1993 году было показано, что это безумно низкий порог: лишь при 9 кюри достигается доза в 1 миллизиверт. То есть начинающие национальные политики, не будучи профессиональными экологами, снизили критерий вредности радиации в 9 раз!

В результате многократно выросли размеры территории, ущербной для здоровья, и 7 млн. жителей СССР (в том числе более 2 млн. россиян за пределами Брянской и Калужской областей) с ужасом узнали, что они тоже являются жертвами Чернобыля.

Надо сказать, общественное сознание в значительной мере было готово к этому. КПСС и советское правительство успели к этому времени подорвать доверие к любой официальной информации. Поначалу, почувствовав опасность критики, они решили переложить ответственность за Чернобыль на ведомственных работников. Очередной съезд КПСС поручил Генеральной прокуратуре возбудить уголовное дело по поводу несвоевременного принятия мер по защите населения. Это было нелепо, так как на первом этапе всеми работами по ликвидации последствий аварии руководила оперативная группа Политбюро ЦК КПСС. Ясно, что это был не более чем эффектный жест. Затем Горбачев подставил наших ученых: задолго до сессии Верховного Совета заказал исследование последствий Чернобыля международной комиссии. Ведущие специалисты мира выполнили огромную работу и пришли практически к тем же выводам, что и советские ученые. Узнав об этом, Горбачев подставил теперь иностранную комиссию: советская пресса приклеила ей ярлык «ядерной мафии» МАГАТЭ, а результаты исследований были похоронены. Разразился международный скандал. Запутавшись в своих комбинациях, КПСС сдала по Чернобылю все позиции. На людей обрушился вал непрофессиональной и тенденциозной информации. В их представлении действительно крупнейшая техническая авария века выросла до размеров вселенской катастрофы. С астрономическим числом жертв. Голоса специалистов в этом хоре были не слышны. Например, народный депутат СССР академик Игорь Петрянов-Соколов, призывая к трезвой оценке ситуации, напомнил: пока что Чернобыль погубил меньше людей, чем ежегодно их гибнет в дорожно-транспортных происшествиях. А затраты на ликвидацию неправильно оцененных вами последствий могут оказаться несопоставимо большими. На выдающегося ученого вылили ушат помоев.

Конечно, масштабы аварии были трагически огромны. Радиация глубоко поразила 134 человека, исключительно ликвидаторов. 37 из них умерли, остальные болеют, как правило, очень тяжело. Из 600 тысяч ликвидаторов в СНГ 40 тысяч инвалидов. А население РЧР пострадало неизмеримо меньше. В основном это рак щитовидной железы у детей, которые во время аварии были младенцами. Несколько из них скончались, других удалось прооперировать и спасти.

Но вот штука: хотя на территории РЧР большинство людей не подверглось серьезному облучению, здоровых людей среди них — единицы.

Есть старинный совет, как свести в могилу заклятого друга. Каждый раз, встречая его, надо участливо произносить: «Что с тобой, дорогой? Ты так плохо выглядишь!» Примерно то же произошло с тысячами обитателей РЧР: почувствовав себя жертвами аварии, они стали испытывать сильнейшие психоэмоциональные стрессы, а те, в свою очередь, вызвали целый букет так называемых психосоматических заболеваний: сердечно-сосудистых, желудочных... Даже выплата льгот и компенсаций после пяти лет бездействия формировала у вполне здоровых людей комплекс «радиационной жертвы».

Любопытно, что Краснодарский край, на территорию которого тоже выпали радиоактивные осадки, от помощи наотрез отказался. Боялись распугать курортников. Быстро дезактивировали зараженную почву и пережили драму в тревоге, но с высоко поднятой головой. В результате — ни радиационных, ни простых «жертв». Обошлось.

Где они сейчас, авторы злосчастного дополнения к закону? Один из них, украинский прозаик Юрий Щербак, работает, кажется, послом Украины в США. Догадывается ли он, какую цену заплатили три народа за его карьеру?

Накануне

Совершив сенсационный прорыв, МЧС — основной проводник стратегии правительства в этом вопросе — готовится сделать следующий шаг.

Однако жизнь любит ставить подножку в самый неподходящий момент. Прежде всего дала трещину и грозит рассыпаться стройная альтернатива: большие дозы — есть радиационные болезни, малые дозы — нет никаких болезней. Обследуя население слабозагрязненных районов, сотрудники Медицинского радиологического научного центра РАМН (г. Обнинск), которым руководит академик Анатолий Цыб, обнаружили нечто неожиданное: количество лейкозов и злокачественных опухолей здесь такое же, как и в абсолютно чистых районах. По-видимому, малые дозы неспособны вызвать такую патологию.

И одновременно впервые в мире установили, что слабое облучение может быть причиной... инфаркта.

Позволительно ли в свете этого факта взять и отмахнуться от зон с микрооблучением? Поэтому академик Цыб считает абсолютно здоровыми пока только 900 тысяч человек, второй миллион надо долго и скрупулезно обследовать.

Правительству мешает осуществить свой план еще одно препятствие — закон. Первое сокращение РЧР произведено за счет умного использования заложенных в нем противоречий. Теперь закон надо корректировать, а еще лучше — принять новый. Без этого нечего и рыпаться — остановит Конституционный суд. Правительство убавляет себе сторонников и своими неуклюжими действиями. Людей не убедили, что отъем незаработанных денег преследует цель помочь, а не столкнуть в пропасть. Еще лучше бы высвободившиеся громадные средства пустить не на погашение долгов по тем же льготам, как сейчас, а на создание рабочих мест или реабилитацию почв.

Но более всего, по нашим наблюдениям, раздражает отстраненность властей от проблем ликвидаторов аварии, а их 280 тысяч. Среди гражданских ликвидаторов-инвалидов большинство получает около 1500 рублей в месяц, а маленькая группа — в двадцать раз больше. Солдаты же, сбрасывавшие обломки с крыши разрушенного здания 4-го блока, практически лишены денежной компенсации. Разве не обидно: рисковали одинаково, а компенсация начислена в зависимости от зарплаты на момент аварии?

Последствия Чернобыля давно уже не столько радиационная, сколько социально-психологическая и экономическая проблема. Отвертеться от нее новому правительству не удастся, каким бы оно ни было. Волнения на местах растут: одни обеспокоены тем, что отняли, другие — тем, что отнимут. Даже если правительство научится не только отнимать, но и давать что-то взамен, Чернобыль еще долго будет с нами.

Фото И. Гаврилова, РИА «Новости», REUTER