В Париже в возрасте 99 лет скончалась Натали Саррот, чье имя стоит в ряду крупнейших литературных новаторов ХХ века.
Авангардисты, умирающие молодыми, остаются навсегда овеянными романтикой непонятости и бедности. Те из них, кому выпало прожить очень долгую жизнь, становятся классиками при жизни. Так сложилась судьба Натали Саррот: одной из немногих она удостоилась чести в 1996 году увидеть полное собрание своих сочинений — романов, пьес, эссе — в коллекции "Плеяда", в которой обычно издают великих и уже ушедших из жизни писателей.
Ее первая книга ("Тропизмы", 1939) осталась совершенно не замеченной публикой, но заслужила одобрение таких звезд авангарда, как Макс Жакоб и Жан-Поль Сартр. После войны она стала одним из инициаторов движения "нового романа" ("Портрет незнакомца", 1948; "Планетарий", 1959; "Золотые плоды", 1963) — романа-потока, в котором нет фабулы и персонажей, романа, состоящего из коротких фрагментов и внутренних монологов. Примечательно, что свои книги она всегда, вплоть до самого последнего времени, писала в кафе, где шум писательского сознания сливался с шумом окружающей действительности и давал причудливые результаты.
Сартр однажды назвал ее книги "антироманами". Она же считала, что любой роман, описывающий новую реальность новыми средствами, является антироманом и когда-нибудь станет слишком традиционным для следующих антироманов. Так оно и случилось: для поколения писателей, воспринимающих язык как схему и структуру, Саррот традиционна. Ее интересует не язык как таковой, а то, что он выражает,— психика, эмоции, "неопределенные движения нашего сознания, которые стоят у истоков наших жестов, слов, чувств". Даже внутренний монолог не способен их передать, скорее импрессионистическая цепочка мгновенных образов, напоминающая кино.
Французский язык, на котором написаны все ее книги, Саррот знала с детства, но не он был для нее родным. Ее девичья фамилия — Черняк, и родилась она в 1900 году в интеллигентной еврейской семье ученого-химика в Иванове. В 1902 году ее родители развелись, и жизнь маленькой Натальи стала разрываться между Парижем, Санкт-Петербургом и Женевой, между русским языком и французским, между занятиями литературой и альпинизмом (она даже штурмовала Монблан). В Париже она получила юридическое образование, стала адвокатом, вышла замуж и — с 1932 года — начала писать прозу, открыв для себя к этому времени не только Флобера и Достоевского, но и Пруста, Джойса и Вирджинию Вулф. В 1940 году Саррот, как еврейка, была лишена адвокатской практики, а в 1942-м едва избежала ареста (муж, участник Сопротивления, сделал для нее фальшивые документы).
После войны она уже не возвращается к адвокатуре — пишет романы, а с 1964 года и пьесы. Пьесы становятся все более минималистичными по форме, диалогам, количеству персонажей: в последней, "Или да, или нет" (1982), их всего двое.
Жан-Луи Барро первым в 1967 году поставил ее работы на сцене, и сегодня они остаются весьма популярными во Франции, где ее сравнивают с Сэмюэлем Беккетом. Саррот умерла увенчанной множеством литературных и театральных премий. Мы к этой короне могли бы добавить разве что скромную мемориальную доску на ее родине в Иванове.
ОТДЕЛ КУЛЬТУРЫ