В Москве Аббадо ждали с настороженностью. Три года назад на концерте в Мариинке тот же самый Berliner philharmoniker отделал Аббадо таким несогласованным штрихом и грубыми медными репликами, что, показалось, итальянец Аббадо не справится с оркестром, идущим на караяновском автопилоте. Его пристрастия были не ясны: то опера, то концерт, то запись со Стингом, а в 2000-м, говорят, и с группой Scorpions выступит. Звездный номенклатурщик, руководитель Пасхального зальцбургского фестиваля, незадачливый реформатор венского симфонического производства. Сообщение, что в 2001-м Клаудио Аббадо уходит из Берлинского филармонического, резюмировали кратко: мэтр сломался. Было известно, что самоуправляющийся Berliner philharmoniker уже выбрал себе нового лидера — сэра Саймона Рэттла. Но те, кто, приветствуя респектабельную, легкую и игривую руку главного бирмингемского дирижера, поспешили закрыть тему Аббадо, похоже, сильно заблуждались.
В Москву в виде Берлинского филармонического Аббадо привез то, что ничем не напоминало пузатый профессорский коллектив, отягощенный традицией, амбицией и ментальностью симфонического тяжеловеса. Нынешнее большинство в оркестре — это семьдесят молодых, набранных Аббадо взамен преподавателей академии, уволенных по недавнему в Германии закону-запрету на совместительство. Отсюда и новый стиль оркестра — мгновенное реагирование, легкость звука и неофитская свежесть коллективного интеллекта.
Обнаружив легкость в суставах, оркестр виртуозно разыграл Четвертую симфонию Бетховена. Итальянская ирония в интонации, французское легкомыслие как компенсация пафоса — вот компоненты провокации, осуществленной Аббадо в пику нашим представлениям о летоисчислении Берлинского филармонического и собственном возрасте маэстро, которому в 2002-м стукнет семьдесят.
В опусе кассового авангардиста Вольфганга Рима "На двойной глубине" трюк, примененный к Бетховену,— "чем старше — тем моложе" — Аббадо развернул наоборот. Почти скандальную антипатию к роскошному конъюнктурному умозрению Рима (исходным пунктом которого стало стихотворение предполагаемого поджигателя рейхстага в 1933 году Маринуса ван дер Луббе) он замаскировал как раз той самой требуемой, необходимой и крайне желательной для публики демонстрацией музейного караяновского звука — мощного, толстого и сверхэнергетичного. Две солистки в красных платьях, Стелла Дуфексис и Анна Ларсон, холодно, чопорно и стильно визуализировали придуманную специально для международного тура идею национального покаяния.
После этого музыкальное путешествие из Европы в Америку — дворжаковская симфония "Из Нового света" — выглядела "Титаником", не подозревающим о судьбе. Аббадо долго ласкал слушателей ровным гулом морской качки (Первая часть), элегическими предвкушениями заокеанского чуда (Вторая часть с упоительным соло английского рожка), прагматикой обязательной и скорой удачи (Третья часть) и ослепительным звуковым блеском финала. Это далекое от актуальности повествование, красивое и слаженное, внезапно засверкало кровавым SOS. Версия дирижера, сформулированная буквально в последних тактах, озвучила не драму — трагедию европейца, оказавшегося вне Европы. Американизация тона лишь множила ностальгию, которая обернулась неконтролируемой истерикой души.
После сильнейшего эмоционального опустошения тишину прорвали аплодисменты. Победительный имидж лучшего европейского коллектива тут ни при чем. Странно, что в европейских передислокациях мировых дирижеров (Сейджи Озава — в Венскую оперу, Кента Нагано — в Берлинский симфонический, Саймона Рэттла — в Берлинский филармонический) Аббадо не участвует. В Москве он это откомментировал попросту: "Хочу быть свободным".
Теперь очевидно — индивидуальное мастерство Аббадо стыдно ставить в зависимость от эксплуатации мифа Berliner philharmoniker. Именно сейчас мы увидели будущее оркестра. Сломав авторитарную инерцию фон Караяна, Аббадо подготовил коллектив к современному европейскому стилю — комбинации романтического, аутентичного и интеллектуального дирижирования. В этом Аббадо проявил себя мощным реформатором, равным своему легендарному предшественнику.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ