Французский культурный центр, весь последний год усиленно занимавшийся музыкальным просвещением столичной аудитории, наконец вспомнил о существовании других искусств. И попал в точку: гастроли знаменитого парижского театра Нантер-Амандье со спектаклем "Игра любви и случая" по пьесе Мариво прошли в Москве с аншлагами. Во вторник французский спектакль ждут в Петербурге на продолжающемся фестивале "Балтийский дом".
Как это всегда случается с иноязычными спектаклями, во время "Игры любви и случая" на каждую шутку зрительный зал отвечал дважды: сначала живому тексту смеялись французы и франкофоны, а потом все остальные реагировали на титры с переводом. В случае с Мариво разница, однако, была не только в быстроте реакций, но и в их качестве. Если русскоязычная публика радовалась разве что поворотам сюжета и остроумным репликам, то соотечественники актеров наслаждались не только юмором, но собственно качеством слова: именно Мариво, а не Мольера, многие считают вершиной и эталоном рафинированного языка национальной драматургии.
Помимо функций чистого искусства, язык в разыгранной театром Нантер-Амандье комедии Мариво играет роль зеркала сословных различий. По сюжету двое благородных молодых людей, предназначенных родителями в супруги, меняются одеждами со своими слугами, чтобы проверить чувства друг друга. Эта мысль приходит каждому из них независимо от партнера, что, естественно, рождает целую череду занимательных недоразумений и комических непониманий. В итоге, как несложно предположить, все случается так, как и должно было случиться: несмотря на маскарад, дворянин все-таки влюбляется в дворянку, а слуга — в служанку. Причем взаимно.
Пьер Мариво не любил утомлять зрителя умственными упражнениями. Зритель с самого начала знает всю интригу и за перипетиями сюжета наблюдает свысока. Режиссер Жан-Пьер Венсан всю эту галантную канитель (во французском языке для обозначения такого рода драматургии даже есть особое слово — marivauxdage) обессмысливает окончательно: персонажи должны быть не просто слепыми и не просто ослами, а слепыми ослами, чтобы сразу не отличить служанку от госпожи, а лакея от хозяина.
Спектакль сделан не с тем, чтобы заинтриговать или позабавить зрителя, а исключительно для того, чтобы им можно было издалека полюбоваться. Всеми этими тенями и полутенями, контрастами бокового света, напоминающими о магических красотах спектаклей Джорджо Стрелера, пастельными красками, насмешливыми интонациями, бойкостью и отменной техникой актеров. "Игра любви и случая" — чудная безделушка. Если вы ее не увидите, то ничего не потеряете. Если решите все-таки посмотреть, то наверняка не пожалеете. Вещица Мариво сработана настоящими профессионалами, знающими секрет легкого дыхания и быстрого сценического росчерка. Они знают, как сделать так, чтобы ритм действия был одновременно беспокойным и бесперебойным, чтобы оно, деланное и искусственное, казалось в то же время естественным и полным жизни. Чтобы оно намекало на какую-то тайну, никакой тайной не обладая.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ
В петербургском Александринском театре 5 октября (в рамках театрального фестиваля "Балтийский дом").