Вчера в ГЦКЗ "Россия" состоялся творческий вечер балерины АНАСТАСИИ ВОЛОЧКОВОЙ. Накануне с ней встретилась корреспондент "Коммерсанта" ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.
— Вы заключили с Большим гостевой контракт. Это инициатива театра?
— Я сама попросила об этом контракте, потому что понимала невозможность моего существования на таком положении, на котором я была весь прошлый год. Здесь мне было довольно-таки сложно, потому что до сих пор я снимаю квартиру, и на квартиру мне приходится зарабатывать деньги, а имея в театре самую низкую ставку, я была не в состоянии...
— Сколько же вы получали, если не секрет?
— В месяц — $90. Порой меньше, но в среднем это было так. Сейчас мои спектакли стоят, по-моему, $30, естественно в рублях. В Большом меня не считают своей. Возможно, это действительно так: я не училась в московской школе, в театре проработала только один сезон. Но когда мне объясняют, что я не могу танцевать здесь спектакли потому, что в Большом много своих балерин, это все-таки обидно. Я всегда и в жизни, и в творчестве хочу быть радостью, хочу быть светом, а не каким-то препятствием для кого-то. Я не хочу занимать чье-то место, я хочу быть на сцене по праву. Я этого достойна, я этого заслуживаю, потому что этого хотят зрители. Большой театр посчитал возможным предоставить мне в этом году всего три спектакля. И поэтому сейчас я буду танцевать везде. Я счастлива только тому, что моим педагогом весь прошлый сезон была Екатерина Сергеевна Максимова. Сейчас она уж не работает со мной.
— Почему?
— Видимо, я ее как-то не очень устраиваю.
— Вы станцевали в прошлом году "Лебединое озеро", "Раймонду", "Жизель", "Баядерку", не считая Царь-девицы в "Коньке-Горбунке" и вторых балеринских партий — Повелительницы дриад, феи Сирени. Столько дебютов в сезоне никогда не имела ни одна московская балерина.
— Возможно, для Москвы это действительно много, но для меня это практически ничего. В Петербурге я, конечно, танцевала больше.
— И тем не менее ушли из Мариинки...
— У меня было очень много проблем в Мариинском театре, много испытаний. Они были связаны с балетным руководителем, который сменил Олега Виноградова.
— Махарбек Вазиев?
— Да, я его не устраивала, видимо, личностно. Я очень часто выручала театр — когда заболевали балерины и приходилось танцевать без репетиций. Много партнеров я вводила в спектакль, то есть танцевала с мальчиками, которые фактически даже не были готовы. В то время, когда на моих глазах другим балеринам создавались условия для работы, я не имела самого необходимого.
Я ведь начинала совершенно с нуля. В балетное училище меня не принимали три раза — действительно, у меня не было никаких профессиональных данных. Я просто цеплялась за двери школы — это мама мне рассказывала — и говорила, что я все равно выйду отсюда балериной. За свою профессию, за свою жизнь я благодарна больше всего моим родителям, которые отдавали все свои силы и все свои деньги на мои частные уроки, и отдавали всю свою душу — воспитывали меня, развивали, образовывали всячески. Я выросла на аллеях Летнего сада, и все богини были моими подругами.
— За сезон вы делаете уже третий творческий вечер, в то время как московские балерины, народные артистки, за всю карьеру не имели ни одного. Как вы это организовываете, откуда берете деньги?
— У меня нет никаких спонсоров и людей, которые бы мне это организовывали. Но я думаю, что дело не только в деньгах, это не самое главное. Нужно иметь большой репертуар. Я имею огромное количество современных номеров, эксклюзивных, сделанных специально для меня, это делает меня независимой ни от кого. Кроме того, это требует огромных физических сил: танцевать девять или десять номеров в одном концерте с перерывом в пять минут для того, чтобы переодеться и просто хотя бы сделать один вздох,— это самое настоящее испытание.
— Но ведь аренда залов, плата музыкантам, выступающим с вами, требуют немалых расходов.
— Я просто зарабатывала эти деньги за границей, когда танцевала спектакли.
— То есть сами оплачиваете свою жажду признания.
— Я никогда не меряю эту жизнь деньгами, гораздо важнее быть богатым духовно. Деньги, квартира, работа, власть — это все теряется порой в одну секунду. И даже жизнь можно потерять в какой-то степени. Но если у человека есть внутренний мир и свое какое-то развитие, прорастание, то это на века, потому что душа живет в вечности. Это уже доказано.