Иногда хочется, чтобы Кирилл и Мефодий, как и генерал Ермолов, никогда не существовали
Екатерина Ъ-Деготь
Добро пожаловать в Kazan: возможно, республика Татарстан перейдет скоро обратно на латинский алфавит, введенный большевиками, а потом отмененный сталинистами. Понятно, что сейчас не до того, но я живо могу себе представить людей, для которых эта новость будет крайне обидной: измена чуть ли не хуже чеченской. Уж лучше бы вернулись к арабской вязи — традиции уважаемо непонятной, допустимо экзотичной, как какие-нибудь шаровары или сабантуи, зурна или бастурма, относительно которых большинству неизвестно, к какому народу они относятся, но ясно, что это что-то древнее, а потому отсталое и прекрасное. Но латиница? Это как если бы в Татарии объявили национальным сыром рокфор, национальным характером — пунктуальность и установили у себя шенгенскую границу с Европой. Что же теперь, иностранцу в Казани ориентироваться будет проще, чем, страшно сказать, в Москве?
Кирилл и Мефодий — из тех наших национальных героев, от чьих услуг в минуту раздражения хочется задним числом отказаться. Княгиня Ольга, которой приспичило креститься именно от антизападнической Византии, Ермак, которого патологически тянуло завоевывать как можно больше пустынных территорий, покоритель Кавказа генерал Ермолов... Создали проблем на нашу голову. Вот, благодаря этой парочке просветителей, живи теперь в стране, которую никто не понимает.
Точнее, не так: язык, которого никто не понимает,— это венгерский. Читают, шевелят губами, а в глазах ноль понимания — трагическая ситуация (отсюда и венгерская национальная идентичность, которая не без трагического). В нашем же случае до понимания дело просто не доходит, поскольку не читают, не признают наши палочки за буквы. А прочли бы, все бы поняли! Ведь русский язык куда понятнее для американца, чем, например, немецкий, где большинство интернациональных слов переведено. У нас же и "информация", и "история", и "бизнес" — все слова на месте, только буковки другие. Но не дают себе труда их выучить. А это не трагично. Это хуже: трагикомично.
Для иностранца кириллица — кошмар. Как понять коварную страну, в которой часть букв свойски знакома, а звучит по-другому? Как найти общий язык с языком, где буква i, с которой для большинства европейцев ассоциируется слово "я", отсутствует, а буква "я" придумана как бы назло латинской графике? Какая тут идентичность, если с "я" проблемы.
Но и для нашего человека латинский шрифт — потемки. Некоторые, конечно, носят Версасе и читают журнал Вогуе и не стесняются. Но многие стесняются, а иные и сердятся, считая, что наш язык проще. И они правы: на территории тотальной кириллицы вы можете чувствовать себя совершенно спокойно, как в большой любящей вас семье, даже если вы иностранец: все слова произносятся гарантированно по правилам. Если уж вы выучили буквы, вслух вы их прочтете как надо, и дополнительных знаний не потребуется. Имена писателя Сэлинджера и актрисы Бейсингер по-русски будут прочитаны правильно всяким, а по-английски — только тем, кто о них раньше слышал (написание однотипное, чтение почему-то разное). В русском языке проблема спеллинга фамилий почти не возникает, поскольку Ивонов или Питров теоретически возможны, на практике же давно истреблены отделами записи актов гражданского состояния. Так что у вас нет того чувства волнения и неуверенности, с которым вы сталкиваетесь с Другой Личностью с зоне романо-германских, по крайней мере, языков. Как пишется фамилия, которую вы только что услышали? Как произносится фамилия, которую вы только что прочли? По правилам какого языка? Или вообще против всяких правил (что часто бывает)? Перед вами огромное неизвестное. В России вы подходите к человеку с презумпцией того, что он не является исключением ни в каком отношении. Ну, и к вам подход такой же. Ах, вы Иванов с ударением на втором слоге? Бросьте.
Конечно, в шенгенском пространстве тоже не совсем удобно. Общий латинский алфавит — это как единая валюта, у которой тем не менее в каждой стране свой курс. Пока не начали снимать фильмы по Агате Кристи, многие англоязычные читатели произносили Hercule Poirot как им заблагорассудится. Иногда и сейчас корректная немецкая пресса сопровождает имена французских писателей или актеров примечанием: произносить так-то (американская пресса никогда так не делает — еще чего). У нас же часто применяется аналогичный прием, но отвечающей нашей специфике проблемы: вставлять по-английски написанные имена в русский текст.
Это было особенно модно несколько лет назад, сейчас немного пошло на убыль, и на переломе мод не совсем понятно: то ли писать "Файнэншл Таймс" — это панибратство и деревенщина, то ли вставлять всюду "The New York Times" — это жеманство и понты. Проведя небольшое исследование, удалось обнаружить, что чаще других импортирует иностранные имена собственные (а иногда и нарицательные), во-первых, научная среда (чтобы правильно цитировали), а во-вторых, гламурно-коммерческая (чтобы правильно покупали). В научной или вообще серьезной прессе написать латинским шрифтом — все равно что написать цифрами, то есть сыграть на повышение: $100 больше, чем сто долларов. В гламурной — это значит придать слову статус мифа: Версаче умер, а Versace живет. Латинскими буквами пишется страшное и великое "оно": визажист Пино и стилист Прюно были на показе Valentino.
В общем, мы научились как-то сплавлять кириллицу с латиницей. Но есть область, где от кириллического шрифта приходится отказываться вовсе: это, как известно, e-mail. Идет ползучая революция: многие русские как за рубежом, так и в России уже предали язык отцов и дедов и даже друг с другом переписываются только по-английски. Но про этих отщепенцев не будем. Другие, верные отцам, пытаются писать русские слова латинскими буквами, пытаясь выбрать между английским вариантом (jeshtshio), немецким (jeschtschio) и чистым польским языком (jeszcze). Стоя перед такими перспективами, многие смалодушничали и перешли хотя бы частично на язык Шекспира. В сети создался новый англо-русский язык, отчасти похожий на брайтонский, но с некоторыми отличиями: если на Брайтоне скажут "позвоните моему лойеру" и "дайте мне эту сосадж", то в сети напишут "call my advokat" и "give me kolbasa". Если, конечно, в этом последнем вопросе дойдет до письменного выяснения отношений.