В начале века ситуация на Кавказе, как и в наши дни, была непростой. Жандармерия ревностно относилась к "престижу русской власти" и готова была углядеть смуту даже в граммофонной пластинке.
В 1911 году околоточный надзиратель Геликашвили, проходя мимо трактира некоего Кириллина, услышал звуки марша. По особой полицейской ассоциации звуки эти стали сочетаться в сознании надзирателя с чем-то криминальным и недозволенным. Чем дольше слушал Геликашвили трактирный граммофон, тем яснее в его голове складывались слова грузинского народного марша. И слова там были двусмысленные: "Для свободы он пожертвовал собой. Не плачь ты, мать, не плачь, отец!"
Геликашвили, гремя саблей, шагнул в трактир. Вызвав хозяина, он стал немедленно составлять протокол. Хозяин питейного заведения Кириллин стоял навытяжку. Будучи опытным в политической криминалистике, околоточный посмотрел на состав преступления шире. Трактирщик привлекался к ответственности "за нарушение соответствующих статей устава о цензуре и обвинялся в заведомом приобретении пластинки революционного содержания, подрывающей престиж русской власти на Кавказе".
Несчастный трактирщик, поставив свою подпись на протоколе, немедленно ощутил спиной ледяное дыхание сибирской ссылки. Дело пошло по инстанциям. Пристав, к которому поступил данный протокол, сделал определение: "Привлечь трактирщика за неисполнение распоряжения властей". Дальше дело пошло к мировому судье. В обвинении указывалось, что преступный диск мог натворить много бед для существующего государственного строя России, ибо в трактире Кириллина бывает много грузчиков, рабочих армян, грузин, азербайджанцев, на которых возбуждающим образом могли бы повлиять звуки "зажигательного марша".
Во время слушания дела обвиняемый сообщил в свое оправдание, что эту пластинку он купил в граммофонном магазине на центральной улице города. Адвокат обвиняемого в своем выступлении особый акцент сделал на том, что ни на его подзащитного, ни на посетителей заведения эта пластинка никакого "политического" воздействия не оказывает, а, наоборот, вызывает веселое настроение, чем способствует привлечению в трактир дополнительных клиентов. Судья решил "заслушать" вещественное доказательство. К неописуемому изумлению полицейских чинов служитель Фемиды оправдал Кириллина, согласившись с его доводами о том, что "пластинка передает только мотив марша, а не его слова. А мотив подорвать престиж власти не может".
АЛЕКСАНДР Ъ-ТИХОНОВ