Несколько слов о знаменитой операции советской разведки по краже американских ядерных секретов мы попросили сказать ВЛАДИМИРА ЧИКОВА — полковника ФСБ в отставке, автора книги "Нелегалы. Досье КГБ #13676", где значительное место уделено этому историческому эпизоду.
Сейчас уже не секрет, что частью проекта создания первой советской ядерной бомбы была масштабная разведывательная операция по краже атомных секретов в США и Англии. Операцию назвали Enormous. К ней были допущены буквально несколько человек. На первом этапе это были: в центральном аппарате разведки — ее начальник П. М. Фитин, его заместитель Г. Б. Овакимян, начальник отделения научно-технической разведки Л. Р. Квасников (он и стал ответственным по линии разведки за добывание атомной информации) и переводчик с английского языка Е. М. Потапова; в нью-йоркской резидентуре — резидент В. М. Зарубин, сотрудники С. М. Семенов, А. С. Феклисов и А. А. Яцков; в лондонской резидентуре — ее руководитель А. В. Горский и его помощник В. Б. Барковский. Ключевым моментом было проникновение в святая святых "Манхэттенского проекта" (американской ядерной программы) — Лос-Аламосскую лабораторию. Эту задачу удалось успешно решить под руководством Л. Р. Квасникова, командированного в нью-йоркскую резидентуру в качестве заместителя резидента. Главным источником информации стал Клаус Фукс — известный в Германии физик-теоретик, с приходом фашизма эмигрировавший в Англию и привлеченный к английскому ядерному проекту. Еще в Лондоне Фукс (получивший потом кличку Чарльз) сам предложил свои услуги (его мотивы были политическими — он считал, что у Советского Союза тоже должна быть атомная бомба, иначе неизбежна новая война). Впоследствии он был переведен в США на ядерный завод в штате Теннесси, а потом, к огромной радости советской разведки, непосредственно в Лос-Аламос. Впрочем, Фукс был не единственным нашим агентом в Лос-Аламосе — там же работали Млад (крупный ученый, чье имя по-прежнему не подлежит разглашению) и Калибр (инженер Дэвид Гринглас).
Насколько велик оказался вклад полученных из Америки данных в нашем собственном урановом проекте? Этот вопрос не раз обсуждался в российской прессе в послеперестроечные годы. Вряд ли кто-то ориентировался в ситуации лучше, чем руководитель российской ядерной программы И. В. Курчатов. А в его отчетах есть такие слова: "Материал представляет большой интерес, в нем, наряду с разрабатываемыми нами методами и схемами, указаны возможности, которые до сих пор у нас не рассматривались..."; "Произведенное мной рассмотрение материала показало, что получение его имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки..."
А вот поставленную центром задачу найти подходы к Р. Оппенгеймеру (научному руководителю американского проекта) и Э. Ферми решить не удалось. Резидент в Нью-Йорке телеграфировал начальнику разведцентра: "Что касается охоты на О. и Ф., то это невозможно: оба имеют личных телохранителей, они находятся под постоянным наблюдением гонщиков (сотрудников слежки ФБР.— В. Ч.)".