Сегодня в Севилье стартует одно из самых важных и крупномасштабных соревнований спортивного сезона — чемпионат мира по легкой атлетике, в котором примут участие атлеты из 203 стран. А накануне в Испанию чартерным рейсом вылетела сборная России в составе 88 человек. По мнению президента Всероссийской федерации легкой атлетики ВАЛЕНТИНА БАЛАХНИЧЕВА, который дал эксклюзивное интервью корреспонденту "Коммерсанта" ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ, наша команда имеет все шансы занять в Севилье второе общекомандное место.
— Первое место, конечно же, априори отдается США?
— К такому положению вещей в легкой атлетике все давно уже привыкли. Однако, оценив шансы на второе место, мы пришли к выводу, что его может занять команда, которая завоюет от двух до четырех золотых медалей, а в общей сложности — 10-12 наград. Наш план — не менее двух золотых наград, и основная ставка на женскую команду. В первую очередь надеемся, естественно, на двукратную олимпийскую чемпионку Светлану Мастеркову, которая приняла решение стартовать на обеих своих коронных дистанциях — 800 и 1500 м. Несмотря на то что в женском спринте практически бесспорными фаворитками считаются на сегодня американка Мэрион Джонс и француженка Кристин Аррон, по нашим расчетам, достойную конкуренцию им должна оказать Ирина Привалова. Она же, безусловно, усилит и эстафетную команду на дистанции 4х100 м, а также, возможно, и на 4х400 м, где россиянкам вполне по силам победить. Ожидаем успеха от Ирины Станкиной и Елены Николаевой в спортивной ходьбе, Натальи Садовой в метании диска, Светланы Кривелевой в толкании ядра, Людмилы Галкиной, двух Татьян — Котовой и Лебедевой в прыжках в длину, а также хорошего выступления наших девушек в прыжках с шестом, беге на 100 м с барьерами и метании молота.
— А чем нашим женщинам ответят наши же мужчины?
— Высокими местами в традиционно успешных видах. Например, в прыжках с шестом. Весь сезон Максим Тарасов устойчиво преодолевал планку на высоте 6 м и больше. В спортивной ходьбе на дистанциях 20 и 50 км надеемся на Илью Маркова, в метании копья — на Сергея Макарова, в тройном прыжке — на Дениса Капустина.
— Исходя из вышесказанного, и впрямь российская команда будет выглядеть в Севилье более чем достойно?
— Сегодняшняя сборная объективно сильнее той, что выступала на чемпионате-97 в Афинах. Нам наконец удалось упорядочить участие российских атлетов в коммерческих стартах, в которые они бросались словно в прорубь. Мы не могли остановить их и предложить иную форму выступления.
Сейчас ситуация в корне изменилась благодаря тому, что за призовые места на чемпионате мира стали платить — 50 тыс., 30 тыс. и 20 тыс. долларов соответственно. Мы также сумели договориться со спортсменами о том, в каком количестве коммерческих стартов они могут выступать. И наконец, нам удалось с помощью Министерства спорта и Олимпийского комитета России полностью обеспечить подготовку наших спортсменов к чемпионату мира.
— На Олимпиаде в Атланте, затем на чемпионате мира в Афинах, теперь в Севилье легкоатлетам приходится соревноваться при температуре за 40...
— Было бы неправильно не учитывать иных факторов — со знаком плюс. А их намного больше. Телевидение — вот кто определяет сроки проведения соревнований. С Севильей за право принимать чемпионат конкурировали несколько городов, но именно она предложила более выгодные варианты по обеспечению соревнований, обещала высокую посещаемость и предоставила финансовую базу. Бюджет чемпионата мира составляет 25-30 млн долларов, и необходимо, чтобы принимающая сторона эти деньги нашла.
В конце концов, спортсмены приезжают лишь выступать в соревнованиях, а не жить там долгие годы. Существуют два варианта адаптации — прибыть к старту, чтобы не попасть в срок, когда происходит акклиматизация, или за две недели, чтобы успеть перестроиться. Мы избрали первое. Идеально было бы привезти сборную в два этапа — на первую часть чемпионата и на вторую. Но в целях экономии мы заказали чартер, билет на который в оба конца стоит 400 долларов. Жара в Севилье ожидается порядка 40 градусов, и особенно тяжело придется ходокам, стайерам, а также метателям.
— В каких заведомо провальных для россиян видах наши выступать не будут?
— В тех, в которых не выполнен норматив Международной легкоатлетической федерации (ИААФ),— в беге на 5 и 10 км, стипль-чезе и спринте у мужчин. Зато нам впервые удалось собрать состав в мужских эстафетах 4х100 и 4х400 м.
— С какими трудностями федерация столкнулась в период подготовки к чемпионату?
— Мы регулярно получали средства от ОКР и Госкомспорта, доказывая и показывая, что наши планы реальны, не сорвав в течение сезона ни одного старта. А вот с базами для подготовки у нас просто беда.
— База олимпийской подготовки в Подольске и впрямь производит гнетущее впечатление.
— Подольская база пришла в полную негодность и требует реконструкции. И питание там ужасное, и инвентарь, и условия проживания спортсменов. То же самое в Адлере, чуть лучше ситуация в Кисловодске. А уж о высокогорной базе мы можем только мечтать.
— А где бы вы хотели иметь одну, но хорошую базу?
— Подольск нас, в принципе, устраивает. Конечно, там необходимо проложить новую беговую дорожку. Ведь от ее теперешней ветхости страдают многие спортсмены. Не случайно мы вынуждены были разделить сборную на две части — спринтеры и барьеристы готовились в Туле, остальные мучились в Подольске.
— Что по этому поводу говорят спортивные руководители?
— Ничего определенного. Однако лично у меня сложилось впечатление, что новый министр спорта Борис Иванюженков назначен на достаточно долгий срок. Что ж, будем вместе работать, а там посмотрим.
— Недавно после онкологической операции на дорожку вернулась знаменитая Людмила Нарожиленко-Энквист, показав при этом фантастический результат — 12,68 в барьерном спринте. Что-то здесь не так.
— Подняться с больничной койки после операции, многомесячного курса химиотерапии и показать после этого на стометровке 12,68 невозможно. Для того чтобы спортсмену выступать хорошо, недостаточно просто быть здоровым, надо еще и интенсивно тренироваться. Впрочем, это только мои рассуждения. А говорят... Да мало ли, что говорят. Говорят, например, что и с Ленсом Армстронгом, перенесшим рак, а затем выигравшим "Тур де Франс", тоже не все чисто.
— От допинговых скандалов, потрясших легкоатлетический мир перед чемпионатом, россияне застрахованы?
— Ничего гарантировать не могу, поскольку не имею возможности влезать в их планы. Но до последнего дня перед отлетом сборной здесь, в России, работал международный межсоревновательный допинг-контроль ИААФ. Пока все чисто. По моему глубокому убеждению, денег на антидопинговую программу жалеть нельзя. Если я, скажем, не буду проводить внесоревновательный контроль, то получу очень много положительных проб на соревнованиях. Потому что сам по себе спорт очень сильно стимулирован сейчас деньгами. Это и подталкивает спортсменов и тренеров использовать запрещенные препараты. И если не будет угрозы с моей стороны или со стороны ИААФ, то, естественно, случаев применения допинга будет больше. А виноваты в сложившейся в мире допинговой ситуации спортивные руководители, допустившие сверхкоммерциализацию спорта.
— Американское первенство в легкой атлетике — это навсегда?
— Во всяком случае надолго, пока мы нищие. Бюджет российской федерации, который составляет порядка $1,5 млн, раз в 10-12 меньше бюджетов легкоатлетических федераций тех стран, с которыми мы постоянно конкурируем. С немецкой, например. Раз в пять-шесть меньше, чем у итальянской. В других странах 75% в спорт инвестирует государство. У нас этот баланс поддерживается в равной мере ОКР и Министерством спорта, с одной стороны, и спонсорами, Reebok и Fuji,— с другой. Конечно, в идеале надо, чтобы больше денег на подготовку давало государство. Тогда своими победами мы сможем практически ответить на ваш вопрос. А я бы гарантировал, что догнать и перегнать Америку в легкой атлетике мы смогли бы в рамках одного олимпийского цикла.