ВИКТОР СУХОДРЕВ переводил Хрущеву, Брежневу, Громыко и многим другим советским государственным деятелям. О том, как это было, он рассказал корреспонденту Ъ ФРИДЕ Ъ-ГУДИМ.
— Какие выражения любил употреблять Хрущев, кроме своей знаменитой "кузькиной матери"?
— Одна из любимых фраз — "мы вас похороним" ("we will bury you"). Когда Хрущев первый раз произнес это в Москве на одном приеме, был шум в западной печати: мол, социализм убьет капитализм. Хрущев объяснял, что это вовсе не так: просто капитализм отомрет, а социализм похоронит усопшего.
— В смысле "пролетариат — могильщик буржуазии"?
— Ну конечно. Ну так вот, из-за этой фразы в Лос-Анджелесе на одном банкете вышла острая полемика. Мэр города, хозяин банкета, в своей речи сказал: "Нет, господин Хрущев! Вы нас не похороните. Мы развивались, развиваемся, будем развиваться". Ну как после этого Хрущев мог читать свою бумажку, где все говорилось в обтекаемых формулировках? И он пустился во все тяжкие, начал говорить о неизбежной победе в соревновании социализма с капитализмом. Потом распалился и говорит: "Я приехал сюда по официальному приглашению вашего президента, а вы хотите дискредитировать меня. Раз так, мы сядем в самолет и улетим". И все это на высоких тонах, чуть ли не с кулаками...
— Ну, Хрущев ведь и в ООН ботинком стучал...
— Он мне потом объяснил, как это получилось. Хрущев любил снимать часы с руки и вертеть их. В ООН он стал стучать кулаками, а в руке были часы, и кончилось тем, что часы остановились. Тогда он в сердцах снял с ноги ботинок (вернее, открытую плетеную сандалию) и стал стучать каблуком по столу.
— После колоритного Хрущева вам, наверное, было не очень интересно работать с Брежневым?
— Сейчас вспоминают Брежнева последних лет, больного человека, развалину. Но он не всегда был таким. И ничто человеческое ему не было чуждо. Он и выпить любил, и любить любил.
Полностью интервью читайте в новом номере журнала "Коммерсантъ-Деньги".