30-летний террорист Александр Устинов, обвинявшийся в подготовке покушений на Бориса Ельцина и Дмитрия Аяцкова, направлен Саратовским облсудом на принудительное лечение. Это решение, по-видимому, устроило не только прокуратуру, но и адвокатов и мать подсудимого. С подробностями — АНДРЕЙ Ъ-КУЛИКОВ.
Недоучившийся студент истфака Саратовского госуниверситета Устинов уже был судим и отсидел небольшой срок за драку, а с 1983-го по 1989 год неоднократно освобождался от службы в армии в связи с психическим заболеванием. После выхода из тюрьмы нигде не работал и сильно увлекся политикой. Ходил на различные митинги и манифестации. Судя по всему, считал необходимым бороться с существующим режимом, но вступать в какую-либо партию не стал. Как оказалось, у него была своя программа действий.
Арестовали Устинова осенью прошлого года. О далеко идущих планах бывшего студента сообщил в саратовское УФСБ его друг Виктор Коньков.
"Вы таких людей называете сумасшедшими, а для меня, православного человека, они одержимы бесами,— говорил Коньков на суде.— Когда Устинов приходил ко мне, обычно ему надо было выговориться, я и не мешал, хотя и не слушал".
Потом, правда, когда речь зашла об убийствах и терактах, Коньков начал не только слушать, но и запоминать. По его словам, у Устинова возникали замыслы то похитить представителя царской фамилии, то обокрасть кассу хлебозавода, то убить во время приезда в Саратов президента Ельцина. Последняя идея Устинова состояла в том, чтобы расправиться с губернатором Саратовской области Аяцковым.
Однажды Устинов явился в столярную мастерскую школы #30, где работал Коньков, возбужденный и радостный. Он рассказал, что был в филармонии, куда приезжал Аяцков. Устинов ждал его на улице с ножом, спрятанным под телогрейкой. Охранники на него никакого внимания не обращали, нападать на губернатора Устинов не стал.
Коньков не поверил приятелю, но тот вытащил из-за пазухи нож и попросил его как следует наточить. "Теперь я готов это сделать",— сказал он. Коньков забрал у приятеля нож и обратно его не вернул. Поведение Устинова на этот раз его сильно встревожило.
Подумав еще и посоветовавшись со служителями православной церкви, Коньков написал заявление в УФСБ. Впоследствии он также решил дать показания на следствии и в суде.
Между тем о своем намерении убить губернатора Устинов говорил не только Конькову. Он рассказал об этом заместителю казачьего атамана Трифонову и руководителю местного отделения Русской национальной партии Клочкову.
Клочков общался с Устиновым единственный раз, когда тот пришел в штаб-квартиру РНП: "Когда Устинов с порога выложил, что собирается расправиться с Аяцковым, я принял его за провокатора и велел ему убираться. Разговаривали мы две минуты, а проблем со следствием у меня было потом на много месяцев".
Узнав о замыслах экстремиста, сотрудники УФСБ задержали Устинова и провели обыск в его квартире. Нашли ученическую тетрадку, где излагался план действий террористической группы. Первым пунктом значился поиск сторонников для совершения покушений на высокопоставленных лиц области и государства. Чтобы достать оружие, Устинов планировал совершать нападения на сотрудников милиции. Потом шли взрывы жилых домов в Саратове и захват заложников из числа сотрудников обладминистрации.
Следственный отдел УФСБ возбудил в отношении Устинова уголовное дело по ст. 30 (приготовление к преступлению) и ст. 277 УК (посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля). По такому обвинению ему грозил пожизненный срок.
На последнее заседание облсуда главный свидетель обвинения Коньков пришел с Евангелием. Обратившись к матери Устинова и положив руку на книгу, он поклялся, что все сказанное им на процессе — правда. "Кое о чем я умолчал, но это мое дело",— добавил он. Коньков также заявил, что пытался отправить Устинова в паломничество по святым местам и, если бы это удалось, тот не стал бы преступником. В автобусе с паломниками для него было место, но Устинов в последний момент ехать наотрез отказался.
О своих замыслах Устинов не рассказывал даже матери, с которой жил в одной комнате. Соседи считали этого высокого рыжеволосого нелюдимого парня не совсем нормальным. Он неделями сидел дома, никуда не выходя. С матерью они часто ссорились из-за того, что Александр нигде не работал. Во время таких ссор он приходил в ярость, например, однажды швырнул на пол телевизор. Мать Устинова говорила на суде, что Александр одаренный человек: знает несколько языков, может цитировать наизусть философские трактаты, греческих и латинских авторов. Но своего места в жизни он найти не мог.
Суд под председательством Александра Глухова вынес решение о направлении Устинова на принудительное лечение. Мать подсудимого, отвечая на вопрос гособвинителя, считает ли она, что ее сына нужно лечить, ответила: "Если вы мне предложите взять его сейчас домой под расписку, я побоюсь".