комментирует Алексей Кудрин, председатель Комитета гражданских инициатив
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ
На прошлой неделе президент РФ Владимир Путин представил парламенту бюджетное послание. Поздновато, конечно. Законом определено, что это обращение должно состояться не позднее марта. Правительство уже в апреле--мае формирует главные параметры бюджета, поэтому сейчас остается время только на небольшую корректировку. Тем самым создается впечатление, что от правительства и не ожидается, что оно будет всерьез исполнять ставящиеся задачи. При этом речь идет об определяющем элементе планирования национальной экономики. Российский консолидированный бюджет в прошлом году составил 37% ВВП, что близко к таким странам, как Австралия (36,6%), США (40,%) и Бразилия (40,2%), и существенно выше, чем в Китае (24,8%) и Индии (27,8%). Тратим мы, мягко говоря, немало.
Общий дух послания и многие конкретные предложения можно поддержать — очень правильные слова, в значительной степени соответствующие ожиданиям специалистов. В частности, декларирована реструктуризация социальных обязательств за счет усиления адресности. Однако и реализуемость, и эффективность этих предложений оказываются под вопросом.
Например, послание предлагает некоторое изменение приоритетов и перераспределение средств в пользу науки, инфраструктуры и ряда социальных отраслей. Однако, по сути, достаточного бюджетного маневра не происходит: расходы на оборону и безопасность, социальные трансферты несмотря ни на что остаются в статусе священных коров. Да, было бы здорово подготовить программу бюджетной стратегии до 2030 года за определенные посланием три месяца. Но позиции социально-экономического прогноза на этот период, уже одобренного правительством, и проекта бюджетной стратегии серьезно расходятся в оценке и доступных ресурсов, и собственно результатов. Состыковать за три месяца такие фундаментальные различия практически невозможно. А ведь от этого зависят все отраслевые стратегии, для которых фактически нет ясных ориентиров.
Частью новой модели управления и стратегического планирования должны стать госпрограммы. С 1 января 2014 года федеральный бюджет переходит от функциональной классификации к классификации по программам: финансирование будет увязано с индикаторами мониторинга достижения результатов. Все 42 госпрограммы утверждены в двух вариантах — базовом и дополнительном (если деньги найдутся). Дополнительный вариант на следующий год выходит за рамки базового на 1,132 трлн руб., а в 2015-м — на 1,402 трлн руб., то есть превышение составляет примерно 2% ВВП в год. Министерства и ведомства реализуют один вариант, надеясь, разумеется, на другой. Это серьезно дезориентирует и всех исполнителей, и общество.
В послании дается поручение перейти к единому варианту программ. Вопрос: успеет ли правительство к внесению в Думу федерального бюджета отменить эти дополнительные варианты и насколько это будет просчитано? Также в послании говорится о необходимости решить проблемы регионов. Уже ясно, что в 2013 году социальные обязательства продолжат вытеснять инвестиции, которые в этом году снизятся более чем на 160 млрд руб. Кроме того, нарастает дефицит региональных бюджетов: если в 2009 году, в пик кризиса, для дотационных регионов он составлял 155 млрд руб., то в прошлом году — уже 249 млрд руб. Решение проблемы регионов предполагает передачу им части доходов и субсидий, что требует сокращения расходов на федеральном уровне, а этого не наблюдается...
В целом анализ собственно послания и сопутствующих ему обстоятельств заставляет прийти к выводу о том, что сегодня стратегическое планирование в нашей стране практически не работает. Поле для маневра у правительства оказывается минимальным — по умолчанию. Что никак не снимает с него ответственности за происходящее: правительство должно добиваться от президента мандата на более серьезные изменения. Президент же, поскольку, по сути, речь идет о стратегии управления страной, должен реформировать эту систему. Иначе снова получатся полумеры и полуреформы. А ответственность за недоработку правительства все больше будет ложиться на президента.