Завершающийся театральный сезон был отмечен попытками Союза театральных деятелей реально начать реформу советской системы государственных репертуарных театров. Перед тем как разойтись на каникулы, директора театров, театральные экономисты и социологи провели семинар, посвященный новым моделям организации театрального дела.
Мероприятие, состоявшееся в одном из подмосковных домов отдыха, носило подчеркнуто камерный характер. Очевидно, это означает, что театральные реформаторы решили сменить тактику. Неудача прошедшего в марте всероссийского форума "Театр: время перемен", который, по замыслу его вдохновителей, должен был выразить волю театрального сообщества к реальным переменам, заставила инициаторов реформы отказаться от официозных собраний и перейти к кулуарным "мозговым штурмам".
Дело в том, что большинство "сообщества", против ожиданий прекраснодушных реформаторов, продемонстрировало консерватизм и эгоизм. Представители некоторых репертуарных театров просто прыгали от счастья, когда товарищи делегаты завалили идею создания фондов поддержки театрального искусства. То ли сделала свое дело "фондофобия" — в попытках создать новый фонд обязательно видятся черные замыслы лихоимцев. То ли сработала банальная жадность: гостеатры испугались, что ради фондов государство отрежет часть от их небольшого, но гарантированного пирога дотаций.
Между тем многие восточноевропейские страны, чьи театральные системы были созданы по образу и подобию советской, именно в создании таких фондов нашли путь к обновлению театральной системы, к поддержке новых имен и нерепертуарных сценических проектов. Наполняются эти фонды необязательно отщипыванием кусков от дотаций, чаще — за счет налоговых поступлений от продажи чистых кассет, от налогов с продаж или за счет акцизных налогов. Фондовые средства распределяются общественными советами, путем открытых конкурсов, по системе грантов. Так действуют (в том числе и в России) фонды поддержки фундаментальных научных исследований. Таким исследованиям в сфере театра можно уподобить поиски нового поколения, в то время как работа гостеатров больше напоминает "прикладную науку", рутинную, но обеспеченную.
Репертуарные театры в России испытывают вовсе не временные финансовые трудности, как кажется адептам традиционных структур, а глубокий системный кризис, связанный с отсутствием реальной конкуренции. Удивительная живучесть репертуарных театров (фактически ни один из них в России не был закрыт, несмотря на недостаток средств) во многом связана с психологическими стереотипами. Как бы ни расцветали антрепризы, в сознании зрителей со словом "театр" прежде всего ассоциируется театр репертуарный. Часто репертуарные театры поддерживают просто из уважения к традиции, ведь принято считать, что модель "театра-дома" воплощает драгоценную идею соборности.
Есть, однако, всего несколько сценариев, по которым могут развиваться репертуарные театры. Они были отчетливо смоделированы на семинаре. Очевидно, некоторым из старых театров удастся даже упрочить свое положение и сохранить стабильную аудиторию, опираясь на свою исторически сложившуюся репутацию. В первую очередь это касается "культурных консервов" — вроде московского Малого театра. Но такие театры можно сосчитать по пальцам одной руки.
Прочим предстоит путь долгого и мучительного умирания (примеров — тьма, добрая половина московских театров находится именно на этой стадии своего развития). Причем нищета будет сопровождаться дальнейшим падением художественного уровня. Их финал близок и жалок: театр остается в своем здании, не выпускает новых спектаклей и сдает сторонним организациям внаем каждый незанятый закуток. Молодые актеры в труппу не приходят, старые постепенно вымирают, пока театр наконец не закроют за полной ненадобностью.
Третий путь — путь коммерциализации. На фоне демагогии о сохранении традиций театр сознательно работает на кассу, заполняя репертуар однодневными бульварными комедиями. Серьезные постановки в лучшем случае ссылаются на малую сцену. Путь вполне честный, хотя и рискованный: рано или поздно власти должны сообразить, что имеют дело с обычной коммерческой организацией, а следовательно, нет резона продолжать платить ей субсидии за счет налогоплательщиков.
Во всей этой схеме нет места экспериментальному театру, то есть нет шансов на обновление. В этом смысле разумным было бы создание так называемых свободных площадок, то есть театральных зданий без постоянных трупп, управляемых художественными руководителями-селекционерами, которые при опоре на экспертный совет распределяли бы средства, например, из тех же фондов поддержки театра. В самой идее нет ничего сверхнового: именно так работали в конце 80-х годов творческие мастерские, с закрытием которых на экспериментальном театре в Москве был, по сути дела, поставлен крест. Который так и стоит на нем до сих пор.
Проект "свободных сценических площадок" разработан инициативной группой режиссеров и критиков. Очевидно, для него, помимо средств и площадей (вот хотя бы бывший филиал МХАТа на улице Москвина: уже пятнадцать лет стоит в строительных лесах), требуется нечто более дефицитное, а именно подлинная воля властей к развитию современного искусства. Но ее нет. Московский мэр, о театролюбии которого не устают твердить заслуженные деятели сцены, не столько поддерживает театральное искусство, сколько удовлетворяет запросы отдельных популярных личностей. А это, как говорится, две большие разницы.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ